Золотые слова Союза старателей России

Золотодобыча — одна из немногих отраслей России, развивающихся успешно вопреки несовершенству закона, постоянному росту цен на ресурсы и произвол чиновников. Об этом свидетельствуют цифры постоянно нарастающих объёмов драгоценных металлов, которые за последние десять лет выросли в 1,75 раза. Успехи золотодобытчиков могли быть более весомыми, если бы проблемы решались на уровне государственного управления и вовремя, а не копились десятилетиями.

Лишь спустя 26 лет после распада СССР руководство страны наконец обратило внимание на проблемы золотодобывающей и отрасли драгоценных металлов. Так, постановлением Правительства от 7 июня 2017 года № 684 Министерству промышленности и торговли делегировали полномочия по реализации в сфере добычи и производства драгоценных металлов. Для его исполнения был создан Департамент металлургии и материалов, который курирует такие виды академической деятельности, как добыча рудных песков, драгметаллов, золота, серебра, металлов платиновой группы и производство драгоценных камней.

Стратегия

Золотодобытчики наконец получили шанс получить серьёзную государственную поддержку, но лишь в случае правильно организованного взаимодействия. Первым шагом стала Стратегия развития отраслей драгоценных металлов и камней. Авторство выпало компании SBS Consulting, созданной в 2006 году. В Союзе старателей России забили тревогу, что и озвучили на совещании «Недра Сибири-2018».

«К сожалению, золотодобытчикам и в научной среде, которая относится к разработке этой Стратегии, практически ничего не было известно об этой компании. В сентябре как-то втихую прошёл конкурс, который выиграл этот «СБС-Консалтинг». На их сайте указаны партнёры в составе холдинга — это мальчики, которые получили образование в Лондоне, престижных вузах России. У некоторых немалый опыт управленческого консультирования — от 7 до 20 лет, эти специалисты задействованы в десятках проектов. Но настораживает тот факт, что ни один из них понятия не имеет о золотодобыче, стратегию развития которой они разрабатывают. Что в ней?», — встревожен советник председателя Союза старателей России Павел Луняшин.

Основные акценты в реализации Стратегии: привлечь инвестиции российских и зарубежных компаний в отрасль, повысить уровень геологической изученности территории страны, эффективнее расходовать государственные средства на проекты по освоению месторождений, максимизировать добавленную стоимость за счёт развития, переработки добываемых и вывозимых на территории России драгметаллов и драгоценных камней и, наконец, обеспечить прозрачность оборота.

Однако эксперты уверены: разработка любой стратегии должна начинаться с анализа проблем, отталкиваясь от которого можно эти проблемы успешно решать, в данном случае этого не произошло. Успешно освоен бюджет — порядка 7 млн рублей. Сроки реализации подходят к концу, в скором времени документ будет вынесен на обсуждение широкой общественности. Чего же ему не хватает на данный момент?

Финансирование и лицензирование

«Важнейшим вопросом как для крупных, так и для небольших проектов является финансирование. Скажем, месторождение Сухой Лог обойдётся в сотни миллиардов рублей, по оценкам прессы — порядка 2 млрд долларов. И от начала освоения до получения первого металла уйдёт от 7 до 10 лет. При существующих в России процентных ставках, которые начинаются от 10–12% — и это только для крупных компаний, освоение месторождений является серьёзной проблемой. А мелкие компании вынуждены брать кредиты под 20–25%, а то и больше — о каком развитии при таком грабительском проценте может идти речь? Следует отметить, что при этом наше правительство смело кредитует главного конкурента — США — всего под 1,5–2%. Почему бы тому же «Полюсу», у которого достаточно активов, не понизить ставку до 3–5%? Поэтому в Стратегии логично будет поднять тему финансирования предприятий золотодобывающей промышленности со стороны государства, это важнейшая задача», — считает Павел Дмитриевич.

Однако для предприятий эта тема, как правило, закрытая. Каждый выживает как может. У рачительных хозяев нет нужды в кредитах, они имеют собственные оборотные средства. К таким относится артель «Кривбасс»: за годы работы в Магаданской области даже самые трудные проекты обошлись без займов. Однако есть и крупные предприятия, которые прежде могли брать кредиты на Западе, пока нам не перекрыли кислород ставками от 3 до 6%.

Аналитики говорят о тенденции укрупнения золотодобывающих предприятий. Сейчас в России порядка 30 холдингов: крупным предприятиям значительно проще получать кредиты, работать и обеспечивать снабжение. Яркий пример — крупнейший в стране ГОК «Сусуманзолото», который добывает около 6 тонн. В составе этого холдинга — десятки предприятий, многие вопросы они решают совместно, потому и развиваются.

Ещё одна проблема — лицензирование, виной всему сложившаяся система централизации.

«Для того чтобы получить какую-то лицензию на ручеёк, в котором плещется пять килограммов золота, надо ехать с поклонами в Москву. Это, конечно, совершенно неправильно. Многие производственники вынуждены постоянно «продвигать» своё месторождение, которое надо разрабатывать, на это уходит минимум два-три года. Задержки начинаются уже с момента включения месторождений в перечень для аукциона. В основном это происходит на уровне Министерства обороны, ФСБ, касается земель обороны и безопасности. В этих структурах часто умирают все поползновения получить место в перечне лицензионных месторождений. Мы считаем, что полномочия по утверждению этого перечня, предлагаемые к включению в списки аукционов, вполне можно передать на уровень территориальных органов Роснедр, за исключением участка недр федерального значения», — уверен советник председателя Союза старателей России.

В 2016 году только от продажи лицензии по золоту государство получило 18 млрд рублей. Лицензия стоит 100 000, а продают её за 30 млн рублей, таким образом, огромные суммы идут в бюджет, а не на разведку.

Техногенные россыпи — это

Техногенные месторождения — что это?

Для россыпных предприятий, коих большинство, крайне важно получить доступ к техногенным месторождениям. На начало 2017 года в нераспределённом фонде недр числилось не меньше 600 тонн россыпного золота, при этом активными можно считать лишь половину — и это при годовом объёме добычи более 70 тонн. Что говорит о том, что запасов у нас в стране не так уж и много. При этом, отметил Павел Луняшин, специалисты оценивают наши техногенные запасы от 2 000 до 5 000 тонн. Освоение такого масштаба минерального потенциала могло бы стать самостоятельной ветвью горной добычи. Однако получить официальный доступ к этим залежам сегодня невозможно — законодательно не определены понятия «техногенные россыпи» или «техногенные образования». Союз старателей России не раз обращался в Госдуму с просьбой заняться решением этого вопроса. На последний запрос в 2018 году получили такой ответ: законодательное установление понятия «техногенные россыпи» потребует аналогичного определения понятия всех остальных типов россыпей. Примерно так же диалог выстраивается в течение последних девяти лет. Ещё в мае 2010 года с инициативой выступили депутаты Магаданской областной думы, предложив упростить доступ к техногенным россыпям. В первом же чтении предложенный законопроект Госдума решительно отклонила.

«Дефиниция «техногенные россыпи» в законодательстве РФ о недрах не раскрывается, что вызовет проблемы с её неоднозначным толкованием и создаст проблемы в практическом применении», — констатировал комитет Госдумы по природным ресурсам, природопользованию и экологии.

Что есть закон?

Как оказалось, единственная проблема в этой ситуации — незнание закона самими представителями исполнительной власти. Все определения и законодательные акты рассчитаны на отработку месторождений, обладающих подсчитанными запасами. Посчитать запасы техногенных и неучтённых месторождений по действующим методикам в большинстве случаев невозможно. А значит, вовлечь их в отработку нельзя: это квалифицируется как незаконная добыча. Характерный пример, когда одну из артелей Якутии закрыли за добычу золота на техногенной площади и изъяли 50 кг драгоценного металла. И это несмотря на то, что предприятие работало официально и сдавало драгметалл на аффинажные предприятия.

«Для массового вовлечения техногенных ресурсов в хозяйственный оборот требуются инвестиции в исследования и создание технологий, адаптированных к решению столь  специфических задач. Нужно, кроме того, решить ряд юридических и организационных проблем. Те, кто мог и хотел бы заняться переработкой отходов горнодобывающего производства — а это в основном предприятия малого и среднего бизнеса, — не имеют к ним доступа из-за неясности в определении права собственности. Два федеральных закона — «О недрах» и «Об отходах производства и потребления» — содержат противоречащие друг другу нормы на этот счёт. Наконец, для проведения рациональной политики в этой сфере необходимо целостное представление о наличии, количестве и качестве техногенных запасов. Между тем, система учёта техногенных образований в России пока не создана, и всё, чем располагают сегодня специалисты, — разрозненные данные, основанные на экспертных оценках или полученные с помощью современных аналитических методов применительно к отдельным объектам», — поясняет Павел Дмитриевич в материале, опубликованном в журнале «Золотодобыча» (№ 211 за июнь 2016 года).

В этом году заканчивается разрешение Роснедр на отработку техногенных месторождений. Называется оно «временные рекомендации по подготовке проектов ОПР» (опытно-промышленные разработки техногенных месторождений, нарушенных золотодобычей). Новый документ до сих пор не разработан. По такому разрешению Магаданская область добывала около 8 тонн золота в год, без него это будет попросту невыгодно.

Потери на вес золота

Кто нарушает закон?

По-настоящему незаконная золотодобыча процветает в регионах, где драгоценный металл становится единственным способом добыть средства к существованию — не предприятий, а простых людей. Ярчайший пример — Дарасунский рудник, который с завидным постоянством то начинает, то прекращает работать. Население одного из старейших золотодобывающих поселений Забайкалья — Вершино-Дарасунского — сократилось с 12 000 до 6 000 человек. Чтобы выжить, десятки люди вынуждены каждый день спускаться в шахты.

«Под землёй ежедневно находится до тысячи человек, поскольку поверхность уже вся изрыта. По оценкам специалистов, там незаконно добывают 500 кг золота. Содержание золота в жилах доходит до 300 грамм на тонну — это хорошо видимое золото, выбирают лучшие участки. Главным финансовым источником нелегального старательства служит всё расширяющаяся год от года деятельность мест скупки, переработки и перепродажи ворованного золотосодержащего сырья. Скупщики известны — четыре человека, плюс постоянно приезжают купцы то с Кавказа, то с Китая. В Магаданской области известны порядка 800 скупщиков одной из диаспор Северного Кавказа — их все знают, но мер никаких не принимают», — констатирует Павел Луняшин.

Выходит, невинные несут наказание, а преступники продолжают орудовать. За незаконный оборот драгметаллов по статье 191 Уголовного кодекса скупщиков, перевозчиков, нелегальных добытчиков и лиц, ворующих золото на предприятиях, крайне редко привлекают к уголовной ответственности. В административном кодексе за добычу золота как драгметалла нет специализированной ответственности. Она попадает под часть 1 статьи 7.3 — «Пользование недрами без лицензии». Можно сказать, золото приравнивается к песку — это один и тот же вид ответственности.

Весомые суммы

Новая спираль инфляции в стране делает всё более дорогим основной источник топлива для золотодобытчиков — дизельное топливо. Его цена выросла в 2017 году, в 2018 — ещё на 20–25%, аналогичный скачок ожидают и в 2019 году.

«Как цены не вырастут, если акцизы на дизельное топливо будут на несколько тысяч рублей? А там три с лишним тысячи рублей за тонну — в 1,5 раза, НДС вырос на 2%, соответственно, на определённую сумму будет расти и НДПИ. Экспортёров нефти не будут облагать транспортными пошлинами, а нашу промышленность, сельское хозяйство накрывает проблема постоянно растущих цен на топливо. Мы написали письмо Медведеву и получили отписку, что всё хорошо и цены расти не будут. Но уже сегодня цена дизеля в северных районах Якутии составляет более 86 000 рублей за тонну, что доводит цену вырабатываемой электроэнергии до 40 рублей кВт·ч. При этом в структуре затрат на дизельное топливо — 30–35%», — отмечает эксперт.

К тому же, каждая единица техники, произведённая в России или ввозимая, должна облагаться утилизационным сбором. Сегодня размер этой суммы составляет не меньше 260 млрд рублей. Приближается тот момент, когда этот сбор пора возвращать предприятиям — некоторые уже самостоятельно начинают утилизировать оборудование. Союз старателей в течение двух лет обращается с этой проблемой в Минпромторг, но пока ответа не получил.

Текст: Надежда Гесс