Экскаваторы Переясловского разреза

Вопрос из серии «Знаете ли вы». Знаете ли вы, что изобретателем экскаватора, а точнее, землеройной машины, считается Леонардо да Винчи? Великий визионер сумел оставить свой след во многих отраслях науки и искусства, и, оказывается, есть ему место и в истории добывающей промышленности.

Считается, что именно Леонардо разработал схему экскаватора-драглайна и даже использовал машину собственной конструкции для прокладывания каналов. Впрочем, ещё до да Винчи, в самом начале XV века, в венецианском издании упоминалась ковшедолбёжная землечерпалка — даже жаль, что за машиной не закрепилось это звучное название.

В общем, родословная экскаваторов богатая, корнями она уходит аж в Средневековье, а фамильное древо этой техники получается очень ветвистым. Только в добывающей отрасли задействованы различные виды экскаваторов. Функция — выемка и погрузка полезного ископаемого и породы — у них одна, а вот конструкция и принцип работы заметно отличаются. Кроме того, экскаваторы, работающие на современных российских добывающих предприятиях, имеют разное «гражданство», ведь производят их по всему миру.

Среди них есть совсем юные модели и машины-долгожители, к тому же каждой нужен свой особый экипаж. Во все эти тонкости мы погрузились, оказавшись на Переясловском разрезе «Русского угля» в Красноярском крае.

Поскольку нам уже доводилось бывать на Переясловском, мы не стали расспрашивать специалистов ни об уникальном буром угле марки 3Б, ни о трёх угольных пластах, ни о мягких вскрышных породах, работа с которыми даже зимой не требует БВР.

Обо всём этом вы можете прочитать в репортаже, опубликованном № 5, 2021 и на dprom.online. Мы же сразу отправились к месту работы нашего первого железного героя с ковшом.

Первый китайский

Начнём с самого молодого члена семьи ковшовых Переясловского — гидравлического экскаватора Sany SY750H. На момент нашего визита машина отработала на разрезе свои первые два месяца.
Пожалуй, предыстория приобретения этой машины всем известна и без дополнительных комментариев. До начала спецоперации разрез работал преимущественно с экскаваторами Komatsu, и по сей день здесь задействованы машины PC 750, РС 400, РС 220. Ну а когда проверенные и хорошо знакомые «японцы» оказались вне зоны доступа, добывающая компания начала присматриваться к китайской технике.

Здесь сделаем две ремарки. Первая: японская техника на российских разрезах продолжает жить и работать. В частности, на Переясловском говорят, что запчасти к имеющимся машинам достать можно, дилер продолжает исполнять свои обязательства. Где-то выручают аналоги, где-то можно приобрести и оригиналы, правда, ждать приходится дольше обычного.

Вторая: с китайской спецтехникой работники разреза уже познакомились до экскаватора Sany. В конце 2022 года парк Переясловского пополнился новым автогрейдером, правда, производитель здесь другой — XCMG. Приобретением на разрезе остались довольны.

Ну а кроме того, экскаватор Sany SY750H, аналогичный тому, что сегодня оказался в объективе нашей камеры, уже работает на другом разрезе «Русского угля» — Саяно-Партизанском. И здесь это уже второй экскаватор китайского производства.

Работники Переясловского отмечают, что машиностроительные заводы из Поднебесной «подсуетились» очень быстро. Чуть больше года назад, когда привычные премиальные поставщики гидравлических экскаваторов покинули российский рынок, представители отрасли держались за голову, потому что очевидной альтернативы знакомым брендам не было. Но вот, год спустя, гидравлика от Sany уже становится привычным элементом пейзажа открытых горных выработок.

«Знаете, хорошая машина, даже очень! Если честно, «китаец» приятно удивил. Когда экскаватор пришёл сюда два месяца назад, мы были настроены скептически: мол, китайское качество, всё с ним понятно. Но нет, машина прямо порадовала. Я прежде на Hitachi и Komatsu работал, и вот что могу сказать: китайцы на уровне японцев стали технику делать», — говорит машинист экскаватора Никита Папуша.

Что ж, Никите, который проводит в кабине экскаватора Sany целую смену в 12 часов, конечно, виднее. А кабину машинист хвалит: климат-контроль, удобное кресло, камеры, хороший обзор. А ещё наш собеседник говорит, что пересесть с Komatsu на Sany оказалось совсем несложно: управление то же самое, разве что кнопки в другом месте, так что переучиваться не пришлось.
Никита отмечает и большое количество допфункций, и высокий уровень компьютеризации своего нового экскаватора.

«Техника такой путь усовершенствования прошла в последнее время, каждый год что-то меняется. Да какой год — тут месяцами нужно исчислять. У меня был опыт работы на стареньком ЭКГ, по сравнению с этим «китайцем» — просто небо и земля. Вот вы говорите, что работа у меня тяжёлая: 12 часов за рычагами. Есть такое, но мне нравится — нравится управлять механизмами. А когда машина комфортная, так вообще всё отлично», — отмечает машинист.

Никита также обращает внимание на то, что ЭКГ — это машина с прямой лопатой, а Sany, равно как и Komatsu, — с обратной. Сейчас машинист легко может пересесть с одного экскаватора на другой, но на первых порах это было не так просто: нужно было привыкнуть, что теперь главное действие машина производит как бы наоборот. К тому же обратная лопата грузит «с полки», то есть с возвышенности, черпая ниже себя, что делает экскаватор более универсальным.

«Вы не смотрите, что экскаватор такой небольшой: ковш у него 4,2 «куба», почти как у ЭКГ-«пятёрки», больше ковш только у тех машин, что на вскрыше. Гружу им и уголь, и породу, но чаще всё-таки уголь. Пласты у нас мощные, 4 метра и больше, так что меньше ковш не нужен, разве что для хозяйственных работ. БЕЛАЗЫ со мной работают 55-тонные, хотя 60 тонн в них, в принципе, можно нагрузить, но вот больше уже не стоит.

Кузов 55-тонного самосвала — это моих 12-14 ковшей. Я сигнал подаю — он подъезжает, гружу и смотрю: уже знаю, как полный кузов выглядит. Но и у белазиста в кабине система работает: у него весы и лампочка по принципу светофора: когда красная, значит, всё, полный. Но без моего сигнала всё равно не отъезжает», — объясняет Никита Папуша.

Всего на разрезе работают 13 самосвалов, и основные — это как раз 55-тонные БЕЛАЗы. Водитель самосвала Валерий Видман, чья машина в день нашего визита работала в одной команде с Sany SY750H, рассказывает, что традиционно один экскаватор грузит от двух до четырёх БЕЛАЗов, а зависит это от забоя и от плеча транспортирования. Вот сегодня Валерий возит уголь до склада, то есть в одну сторону ему всего 2,5 км. При таком раскладе 55-тонные БЕЛАЗы справляются вдвоём.

«Чем больше расстояние, тем больше самосвалов, верна и обратная закономерность. То есть работаем так, чтобы минимизировать простои и самосвала, и экскаватора. Горный мастер по ГЛОНАСС смотрит, где мы находимся, и в режиме реального времени корректирует нашу работу, перемещает технику», — объясняет Валерий Видман.

Водитель БЕЛАЗа также добавляет, что на разрезе работают не только 55-тонные самосвалы, но и 90-тонники. Старожилы разреза вспоминают, что ещё в начале 2000-х здесь были преимущественно 30- и 40-тонные машины, а 55-тонную предприятие приобрело в единственном экземпляре — для эксперимента. А сегодня производительность производства выросла, а вместе с ней выросла и грузоподъёмность БЕЛАЗов.

И Валерий Видман вообще-то работает на 90-тонном самосвале, сейчас же просто подменяет коллегу. Водитель признаётся, что в первый раз садиться за руль более габаритного самосвала было страшновато, но сейчас, когда за плечами 10 лет стажа, Валерий легко управляет любой машиной. По его впечатлениям, чем больше спецтехника, тем более уверенно себя чувствует находящийся в кабине водитель.

Мы обращаем внимание на то, что все машины на разрезе оборудованы системой пожаротушения. На БЕЛАЗы их ставят ещё на заводе в Жодино, а вот экскаваторы оснащают уже на месте. Установлены необходимые агрегаты и на новом экскаваторе Sany. Задачу взял на себя официальный российский дилер китайского завода — компания «Алгоритм Спец Техники» («АСТ»).

Систему пожаротушения специалисты выбрали отечественную. Её обслуживание — процесс специфический, поэтому все работы будет выполнять производитель противопожарного оборудования. Постучав по дереву, работники разреза говорят, что подобные установки им ни разу не пригождались.

Другими дополнительными решениями, такими как система смазки, оборудование связи, система контроля перемещения, расхода топлива, экскаватор также снастила компания-поставщик. На разрез «Русского угля» прибыла полностью готовая к работе машина. Специалисты «АСТ» регулярно «навещают» свою технику, ведь полный перечень сервисных услуг был обязательным требованием добывающей компании при покупке техники. И все регламентные работы каждые 250 моточасов проводят специалисты дилера.

В целом же новым китайским экскаватором на разрезе пока довольны, хотя специалисты и говорят, что окончательные выводы делать ещё рано. Обнадёживающим здесь считают факт развития дилерской сети Sany: это значит, что не будет проблем ни с обслуживанием, ни с поставкой запчастей. Так, ближайший сервисный центр «АСТ» находится в Красноярске, в 150 км от Переясловского разреза.

Драглайн-уралец

Гидравлический Sany, как мы и говорили, задействован преимущественно на погрузке угля. А вот вскрышные работы — это задача шагающего экскаватора. Таковых на Переясловском целых шесть: ЭШ-10/70, ЭШ-11/70 Новокраматорского машиностроительного завода и ЭШ-15/90 «Уралмаш». В объективе нашей камеры сегодня драглайн родом из Екатеринбурга. Правда, на момент выпуска этого экскаватора город ещё звался Свердловском: ЭШ-15/90 произведён в 1974 году.

Машинист шагающего экскаватора Сергей Банцер говорит, что от тех времён в машине осталось, считай, только железо — «шагари» за время работы заметно обновляются и модернизируются. Срок службы, измеряющийся десятилетиями, изначально заложен заводом-изготовителем: конструкторы «Уралмаша» знали, в каких условиях будут работать их машины.

На других разрезах и карьерах «шагари» при должном подходе также работают по полвека: сам Сергей Банцер в профессии с 1989 года, на Переясловский разрез он пришёл с Бородинского, где также работал на шагающем экскаваторе.

При должном подходе, объясняет машинист, — значит при качественном обслуживании и своевременном ремонте. И в момент нашего визита на разрез ЭШ-15/90 как раз переживает очередной ремонт. Поскольку машина остановлена, мы имеем возможность попасть и в кабину оператора, и внутрь самого драглайна.

Шагающий экскаватор — это, конечно, просто техномонстр: что снаружи, что внутри. Механика, мягко скажем, габаритная: огромные тросы, шестерни размером с легковой автомобиль. Для разных операций предусмотрены отдельные двигатели, и тормозная система на каждом приводе установлена своя.

В целом драглайн изнутри — это полноценный завод. Сергей Банцер говорит «маслозавод»: в гидросистеме экскаватора 18 тонн масла. А с расходными и запасными частями для таких машин в стране проблем нет: техника эта промышленникам хорошо знакома, необходимые элементы изготавливают различные РМЗ. Переясловский разрез, например, сотрудничает с Бородинским заводом.

Управляют шагающим экскаватором три человека: машинист и два его помощника. Сергей Банцер объясняет, что в этой структуре нет начальника и подчинённого, это скорее команда, где у каждого свои задачи.

А ещё наш собеседник рассказывает, что проектировщики изначально предусматривали бОльшую команду, в частности, в каждой из двух кабин должен был находиться машинист. Однако уже давным-давно состав бригады оптимизировали: при этом советскую машину-гиганта активно модернизируют, в частности, наш железный герой оснащён камерами.

Машинист говорит, что благодаря этому усовершенствованию он может, не покидая кабины, контролировать работу огромной машины. Но при этом с улыбкой отмечает, что лишняя пара рук здесь бы не помешала, особенно в период ремонта. Причём желательно, чтобы это была пара сильных рук, продолжает Сергей Банцер, показывая на набор здешних гаечных ключей. Самым большим из них можно завернуть гайку размером с хороший арбуз.

Так что управление драглайном — это настоящая мужская работа, где выносливость и физическая сила играют не последнюю роль. А ещё эта профессия не терпит страха высоты. Сергей Банцер вспоминает одного из своих молодых стажёров, который постеснялся сказать о своей фобии: на стрелу его опытные машинисты подняли, а вот спускать обратно пришлось белого, как простыня, новобранца.

А своего помощника Сергей Банцер очень хвалит: «Хоть сейчас ставь за старшего, подготовлен полностью!». Это притом, что тонкости работы с «шагарём» работники разрезов и карьеров узнают уже на месте, потому как по книжкам и лекциям преподавателей этому не научиться. Помощник машиниста Вадим Медведев рассказывает, что получил среднеспециальное образование, «корочки» на руках, но на учёбе видел шагающий экскаватор только на картинках и схемах. А самое главное о своей машине он узнал уже в процессе работы и от старшего коллеги.

«Что не удаётся понять через голову, запоминается через руки», — кивает Сергей Банцер.

«Могу и за рычаги сесть, если машинисту нужно посмотреть, как узлы работают под нагрузкой. Но вообще задачи мои такие: перед началом смены машину осмотреть, смазать, проверить исправность всех установок. Особенно важно следить за состоянием цепей и канатов, за металлоконструкциями стрелы — на них ведь основная нагрузка приходится. А когда экскаватор шагает, нужно смотреть, чтобы он лыжей не наступил на кабель», — рассказывает Вадим Медведев.

Правда, шагают экскаваторы недалеко и небыстро: шагов 20 за час и километра полтора за год. Но в этом и «фишка» бестранспортной схемы: фактически стоя на месте, драглайн перемещает вскрышную породу на десятки метров от себя. Это машина самостоятельная, и из помощников у неё разве что бульдозер — он расчищает площадку, чтобы экскаватор мог сделать шаг.

Ротор из Донбасса

Ну и напоследок мы оставили встречу с самым фотогеничным представителем семейства экскаваторов — роторным. Сегодня в объективе нашей камеры ЭР-1250. Эта машина работает уже не на добыче, а на погрузке угля: с его помощью полезное ископаемое со складов наполняет железнодорожные полувагоны, в которых «чёрный алмаз» едет к потребителям.

Роторный экскаватор — машина очень производительная и оттого довольно редкая: чтобы ротор был эффективен, его нужно загрузить работой. На Переясловском разрезе роторов два, как минимум один всегда в эксплуатации, а в зимний период, когда объёмы добычи растут, выгоны загружают «с двух рук».

Производитель ЭР-1250 — «Донецкгормаш», завод с богатой и, прямо скажем, непростой историей. До 2022 года, говорит машинист Виктор Петецкий, на разрез приходили оригинальные комплектующие, но сегодня… В общем, все всё понимают. Выручает Бородинский РМЗ и другие поставщики альтернативных комплектующих.

«Знаете, я бы сказал, что экскаватор мой — это абсолютно современная машина. Задачи свои он выполняет, как молодой, вопросов нет. Да, выпустили его ещё при СССР, но тут от тех времён, считай, одно железо осталось. Электрика вся новая, управление у него уже джойстиковое. «Расходники» своевременно меняем.

Зубья ковшей роторного колеса, конечно, стачиваются в процессе работы, но во время планового ремонта мы повреждённый металл вычищаем и наплавку делаем. Ленты роторные тоже расходным элементом считаются, они в лучшем случае год ходят. Их меняем. Ролики — то же самое. Всё это с углем контактирует, потому и изнашивается», — со знанием дела рассказывает Виктор Петецкий. Специалист в курсе дел ещё и потому, что годовой ремонт (а это примерно месяц в году) также проводят силами экипажа.

Впрочем, Виктор Витальевич в прямом смысле знает эту машину изнутри, ведь он принимал участие в сборке экскаватора, когда тот пришёл на Переясловский, — дело было в 2007 году. Это было не первое место службы ротора — в Красноярский край он приехал из Казахстана. Там он какое-то время простоял без дела, и руководство «Русского угля» приобрело машину для своего объекта.

В Красноярский край экскаватор, понятное дело, прибыл по частям, и в течение года сотрудники предприятия собирали технику, а помогали им специалисты Назаровского угольного разреза. А годом рождения ЭР-1250 Виктор Петецкий, покопавшись в памяти, называет 1981-й.

«Прежде я работал на ЭКГ помощником машиниста. А машинистом был мой отец, он меня всему и учил. Спрашивал строго, доставалось мне от него. А когда ротор пришёл на разрез, меня на него перевели. Тут тоже меня опытный машинист учил: показывал, что как работает, какие узлы требуют повышенного внимания», — рассказывает Виктор Витальевич, теперь уже бригадир, специалист с большим опытом.

Чтобы эту машину изучить, нужно лет пять, не меньше, — соглашается с коллегой второй машинист роторного экскаватора Константин Коротыч. Здесь та же история, что с шагающим: можно получить стартовые знания в учебном заведении, но реального специалиста делает только практика.

«Я изначально белазистом был, только самосвал у меня был по нынешним меркам маленький — «тридцатка». Профессию экскаваторщика мы считали ступенькой вверх, и я пересел на ЭКГ. Грузил на нём вагоны, так что на ротор пересесть было проще, чем многим. Но тут такое дело: сколько лет ни работай, а навыки всё равно можно повышать, и у каждого машиниста свои «фишки» есть», — говорит Константин Коротыч.

Да, роторным экскаватором одновременно управляют два человека: один, как Виктор Петецкий, отвечает за колесо, а второй, как Константин Коротыч, за стрелу. При желании можем и поменяться, — переглянувшись, говорят члены экипажа. Но такая сноровка требует большого опыта, тем более что договориться машинистам экскаватора нужно не только между собой (связь они держат по рации), но и с машинистом тепловоза.

«Да мы уже с полуслова друг друга понимаем. Человека со стороны, конечно, в кабину не посадишь», — говорят машинисты.

Непосвящённые обычно пугаются габаритов ротора, продолжают наши собеседники. Оно и понятно: машина по размерам сопоставима с пятиэтажкой, вес её около 700 тонн, и один полувагон (68 тонн) грузит за 3-4 минуты. А вот Денис Борисов, увидев этого исполина, загорелся идеей стать машинистом роторного экскаватора. Уже полтора года он работает помощником машиниста, а бригадир с улыбкой добавляет, что «молодой, вообще-то, уже и грузит».

«На отвальной стреле могу работать: когда есть у меня желание, коллеги уступают кабину. На колесе пока не берусь — ответственность больше. А на стреле ты только за загрузку вагонов отвечаешь. Мой отец на этом же разрезе работает, он машинист тепловоза. Про него все говорят, что он вагоны хорошо подаёт, и если я с ним в смену попадаю, так вообще отлично получается.

Я уже пять лет на разрезе, раньше работал на осмотре вагонов. Перешёл в помощники, но, если честно, охота уже в машинисты ротора прыгнуть: и зарплата поинтереснее, и сама машина мне нравится. Это только со стороны кажется, что она огромная и непонятная, что её целая команда должна обслуживать.

На самом деле с ежесменным обслуживанием я один вполне справляюсь. Да вы посмотрите, тут же логично всё! Главное — это смазка, основных участков один, два, три… — восемь всего. Ну и также нужно осмотреть машину, чтобы не было дефектов», — показывает Денис, ведя нас вокруг экскаватора.

Он с такой лёгкостью объясняет, как взаимосвязаны между собой элементы конструкции, где есть трущиеся детали и где у экскаватора «уязвимые» места, что становится понятно: работа с механизмами — это интерес и призвание Дениса. Наш собеседник не скрывает, что с детства любит «ковыряться» с машинами, и со смехом подтверждает нашу догадку о том, что дома его ждёт мотоцикл.

«А ещё в обязанности машиниста входит следить за целостностью трака. Вон тот камень видите? Не нужен он здесь, сейчас пойду уберу. А когда экскаватор перемещается, я слежу, чтобы он ровно шёл, параллельно путям. Не то, чтобы он очень мобильный был, но от склада до склада мы едем, метров 200 в час машина идёт», — добавляет Денис Борисов.

По опыту Виктора Петецкого, машинист ротора — это всё-таки работа не для всех. Бывает, что на
БЕЛАЗе, на ЭКГ человек справляется, а вот ротор не даётся, потому что это машина особая. Но есть и своя прелесть в управлении таким монстром — он даёт ощущение силы и уверенности.

«Молодых учить не так уж и сложно, всё-таки люди сюда уже с пониманием приходят: знают, что быть горняком — это совсем не то, что в офисе сидеть. А что касается обучения, так ведь и меня когда-то учили, а я теперь передаю эстафету. Знаете, наверху когда сидишь, всё совсем другим кажется — есть какой-то обман зрения.

И мне поначалу сверху казалось, что я так хорошо, ровно и чётко всё делаю, а спущусь, старшие улыбаются — не рассчитал. Но с опытом, годика через два мастерство формируется. И если мы видим, что молодой пришёл «наш», что глаза у него горят, то передавать опыт бывает очень интересно», — заключил Виктор Петецкий.

---

На производстве побывали: Анна Кучумова (текст), Евгений Ошкин (фото)