Завод ООО «РудХим» является уникальным производством полного цикла. Научно-производственный потенциал и опыт сотрудников позволяет по заданию Заказчика разрабатывать и изготавливать богатый ассортимент эмульгаторов и реагентов.
Реклама. ООО «РудХим», ИНН 3121001572
Erid: F7NfYUJCUneP3WaHH2tX
Как ни крути, а легкообогатимые золотосодержащие руды на территории России однажды закончатся, и тогда наступит черёд тех запасов, переработку которых добывающие компании откладывали до лучших времён. Точнее, лучшие времена уже наступают, и один за другим золотодобытчики начинают присматриваться к упорным рудам.
С каким сырьём российские компании готовы работать уже сегодня и какие технологии переработки специалисты оценивают как наиболее перспективные? Эти вопросы обсудили участники профильной сессии конференции «Золото и технологии — 2024».
В последние годы, говоря о переработке упорных руд, российские специалисты всё чаще упоминают автоклавные технологии, и два предприятия на территории нашей страны уже успешно используют эти решения. Но ведь автоклав — не единственный способ извлечения золота из такого сырья.
«В первую очередь мы обсуждаем автоклавы, в меньшей степени — биоокисление и термический обжиг и почти никогда не вспоминаем ничего другого. Это потому, что ничего другого нет, или потому, что лучшее — враг хорошего?» — задал вопрос участникам дискуссии модератор сессии, шеф-редактор журнала «Золото и технологии» Михаил Лесков.
В ответ главный технолог Highland Gold Галина Ефремова напомнила о «совершенно незаслуженно забытой» технологии «Альбион». О ней действительно мало говорят, хотя российские компании, в числе которых Иргиредмет и НПО «РИВС», сегодня работают в этом направлении. Г-жа Ефремова считает, что нам придётся рассмотреть внедрение этой технологии, поскольку автоклавное оборудование является импортным, и эти решения нам сейчас недоступны.
Специалисту Highland Gold возразил старший научный сотрудник НИЦ «Гидрометаллургия» Сергей Полежаев. Он рассказал, что, готовясь подступиться к упорным рудам, компания «Петропавловск» провела многочисленные исследования, рассмотрев не только автоклавную технологию, но и обжиг, и биовыщелачивание. Что же касается «Альбиона», то, по словам г-на Полежаева, опыт внедрения этой технологии или её аналогов на предприятиях в Армении, России и Узбекистане продемонстрировал её неэффективность: «показатели просто ужасные».
«„Альбион” совершенно не решает проблему переработки углеродистого сырья. Мы проводили соответствующие исследования и получили не очень хорошие результаты. Когда речь идёт о строительстве большого предприятия, нужно учитывать, что туда будут поставлять разное сырьё. И, мне кажется, в данном случае лучше выбрать более стабильную и надёжную технологию, даже если она потребует больших капитальных затрат.
И на примере автоклавных проектов в России видно, что эта технология позволяет перерабатывать достаточно разнообразное сырьё, а вот „Альбион” не может этим похвастаться», — сказал специалист НИЦ «Гидрометаллургия», подчеркнув, что срок жизни автоклава часто удаётся продлить именно за счёт возможности переработки стороннего сырья, и предприятие получает большую свободу, поскольку может задействовать руду не только одного конкретного месторождения.
Специалист «Полиметалл Инжиниринг» Степан Корчевенков напомнил ещё и о том, что технология «Альбион» подразумевает ультратонкое измельчение с помощью мельницы IsaMill. Однако этот процесс не позволит разрушить кристаллическую решётку. То есть раскрыть сросток таким образом удастся, а вот достать золото, которое находится внутри сульфида в виде изоморфной примеси, поможет только автоклав.
«Тут не может быть лёгких решений, тем более универсальных. Возможно, определённые концентраты покажут хорошие результаты при переработке по технологии „Альбион”. Но тот же концентрат можно будет переработать и в автоклаве, а вот наоборот не получится», — уверен Степан Корчевенков.
Главный инженер «Полиметалл Инжиниринг» Савелий Каплан, рассказывая о пути «Полиметалла» к автоклаву, также отметил, что компания рассматривала альтернативные технологии. Да и, подбирая параметры автоклава, специалисты также просчитывали различные варианты, эти исследования продолжаются и по сей день. В целом же специалист согласился с тем, что важно учитывать соответствие технологии имеющемуся сырью и при этом смотреть на несколько шагов вперёд.
«Когда „Полиметалл” начинал реализовывать свой автоклавный проект, у нас было одно месторождение [упорных руд, — прим. ред.] — Албазино, даже Майское ещё не было куплено. Именно на нём „Полиметалл” в первый раз споткнулся и разбил себе нос. На Майском всё начиналось довольно позитивно, но на этом месторождении есть два больших рудных тела.
Второе, которое на данный момент почти отработано, содержало совершенно неупорную руду, то есть неупорную для автоклава, который её спокойно перерабатывал. А вот руда первого рудного тела, которой, кстати, гораздо больше, создала колоссальные проблемы. И вот тогда началась история поиска технологии, потому что мы не могли удовлетворительно перерабатывать концентраты, полученные из такой руды», — рассказал Савелий Каплан.
При этом спикер полагает, что имеет смысл сохранить существующее положение вещей: два автоклава — оптимальное количество единиц этого оборудования для России в настоящий момент. Если их будет больше, вероятно, начнётся конкуренция на удобное сырьё.
В той же логике специалист предлагает рассматривать и технологию биовыщелачивания: принципиально, чтобы она соответствовала сырью.
«„Полюс” использует биовыщелачивание, и ему совершенно не нужен автоклав: сырьё полностью соответствует той технологии, которую он использует. Это отлично видно по финансовым показателям: „Полюс” тратит на производство одной унции золота, наверное, в три раза меньше, чем „Полиметалл”.
Но, я думаю, ни для кого не секрет, что в своё время „Полюс” не мог переработать высокосурьмянистое сырьё и продавал его „Полиметаллу”: для автоклава 25% сурьмы вообще не представляют никакой проблемы», — поделился опытом г-н Каплан.
Галина Ефремова добавила к этому, что технология биовыщелачивания создаёт определённые сложности, поскольку для неё необходимо поддерживать заданную среду. Эта задача формирует ещё и экологические барьеры.
Как бы то ни было, участники дискуссии уверены, что российским предприятиям стоит готовится и искать варианты переработки труднобогатимого сырья, поскольку золотосодержащая руда становится всё упорнее и упорнее.
Так, сегодня на повестке — задача переработки руд месторождения Кючус, которые, по словам Савелия Каплана, сочетают в себе все возможные сложности: это и упорность, и присутствие глины, и наличие ртути. По мнению специалиста «Полиметалла», усложнение структуры руд подталкивает нас к развитию именно автоклавных технологий.
Учитывая, что эксперты сошлись во мнении о том, что выбор технологии переработки труднообогатимого сырья определяется его типом, Михаил Лесков задал следующий логичный вопрос, с какими золотосодержащими рудами нашим добытчикам предстоит работать в ближайшие годы.
Напомним, что на сегодняшний день, по данным того же Михаила Ивановича, основной объём жёлтого металла Россия добывает из собственно золоторудного сырья. А вот что будет дальше? Настанет очередь комплексных руд? Точнее, уже сегодня отечественные компании перерабатывают золотомедное, золотомедно-никелевое и иное сырьё. Надо полагать, нас ждут более сложные руды?
Галина Ефремова отметила, что пока ещё остались собственно золоторудные объекты – на несколько лет запасов ещё хватит. Так, за несколько дней до московской конференции специалисту довелось оценивать два месторождения, и обо содержали руду, которая была «только лишь» упорной. А вот дальше…
«Если мы посмотрим на Забайкалье, то в ближайшие годы будут отрабатываться несколько золотомедных месторождений. Быстринский ГОК уже работает, на подходе Култминское месторождение, следом Лугокан. Руды этих объектов похожи между собой: они золотомедные с присутствием других компонентов. Вот Быстринский ГОК уже получает и железорудный концентрат», — отметила г-жа Ефремова.
Сергей Полежаев напомнил о перспективах запуска Кючуса, где, помимо золота, присутствует большое количество ртути, и это создаёт серьёзные технологические проблемы. Что же касается золотомедных месторождений, то здесь добывающие компании ориентируются в первую очередь на медь, золото же извлекается как попутный продукт.
«В хвостах остаётся много золота, и компании это понимают. Пытаются что-то делать, но пока не очень получается. Это открытый вопрос», — отметил г-н Полежаев.
Какие же технологии помогут извлечь золото из сложных комплексных руд? Галина Ефремова предположила, что оптимальным решением будет производство коллективного концентрата и его дальнейшая переработка на пирометаллургических заводах. Получается, придётся дополнительно строить такие мощности. Причём строить на Дальнем Востоке, чтобы не возить концентрат через полстраны по нынешним тарифам, добавил Михаил Лесков.
Савелий Каплан отметил, что усложнение состава сырья значительно осложняет жизнь добывающим компаниям. Всем, конечно, хочется видеть в составе сырья элементы, которые будут помогать извлечению: например, сульфиды — это благо для автоклава.
«Потому что, положа руку на сердце, скажу, что из таких руд трудно извлекать даже серебро, и в автоклавах оно частенько теряется. С этим мирятся, потому что серебро во много раз дешевле золота. Но прилагаются усилия для того, чтобы извлекать даже серебро.
В „Полиметалле” мы пытались решить задачу с помощью интенсивного цианирования. К технологии есть большие вопросы, и у нас в компании идёт по этому поводу „внутрипартийная” дискуссия.
Конечно же, когда собственно золоторудные месторождения будут исчерпаны, мы перейдём к другим, и, скорее всего, это будут комбинированные руды. Как их перерабатывать, вопрос. Если мы говорим об автоклаве, то мы наблюдали, как те же медистые продукты портят материалы оборудования. Могут наблюдаться другие элементы, которые блокируют переработку этих руд в данных агрегатах.
В целом, как говорится, будут бить — будем плакать. Появится новое сырьё — будем его изучать, прилагать усилия для его переработки», — сказал Савелий Каплан.
С тем, что нам предстоит осваивать новые технологии, согласились и Михаил Лесков, и Галина Ефремова. Первый напомнил о том, что и автоклавы в России удалось запустить не сразу, а технологию биоокисления «Полюс» тестировал и корректировал несколько лет.
«Мы ведь тоже в своё время начинали с отработки простых руд: была флотация на сульфидных и цианирование на окисленных. А сейчас уже каких только технологий не применяем! Вот уже у нас и смешанные типы руд, и упорные, и двойной, и тройной упорности. И ко всем находим точки приложения, подбираем комбинированные технологии», — заметила г-жа Ефремова.
«Итак, на автоклав сегодня мы возлагаем большие надежды в ближайшем будущем. Согласен и с установкой «„Будут бить – будем плакать”. Хотя мне больше нравится так: если драка неизбежна, бить надо первым», — подытожил Михаил Лесков.
Но получается, что отрасль попадает в логическую ловушку, заметил модератор. Очевидно, что легкообогатимое сырьё компании будут перерабатывать в первую очередь. Все аналитические исследования показывают, что воспроизводить запасы собственно золоторудных месторождений мы с нужной скоростью не сможем.
Получается, что для имеющихся технологий у нас нет сырья, а для сырья в наличии — нужных технологий. То есть автоклавы у нас в целом есть, но корпус, большая часть автоматики, расходных материалов нам сейчас недоступна, поскольку это оборудование поставляли компании из «недружественных» стран».
«Если мы не будем действовать на опережение [в производстве оборудования и разработке технологии, — прим. ред.], мы опять столкнёмся с необходимостью играть в догонялки. А золотодобыча с мытарствами прорываться в будущее ценой потери объёмов, количества компаний, числа людей, занятых в отрасли, и так далее. Или же мы всё-таки проскочим через это бутылочное горлышко? Какие варианты?», — обратился Михаил Лесков с вопросом к участникам дискуссии.
Что касается возможности импортоопережения в части оборудования для автоклавной технологии, то такие разговоры Сергей Полежаев считает избыточно оптимистичными: в данный момент мы действительно зависим от поставщиков из «недружественных» стран. Правда, есть «хорошая» новость: не только Россия не может на 100% обеспечить себя комплектующими, но и «всемогущий» Китай.
Специалист рассказал, что недавно его коллеги побывали на заводах в Поднебесной и с удавлением увидели там комплектующие тех же самых мировых производителей, с которыми работают (или работали) и наши предприятия.
«Сейчас „Полиметалл” запустит новый автоклав, потом, может быть, будет кто-то ещё. И тогда наши производители заинтересуются этим рынком. По крайней мере, хочется верить в то, что ситуация сдвинется с нынешних позиций», — отметил Сергей Полежаев.
Действительно, странно говорить о российском производстве оборудования для автоклавной технологии при условии, что в России только две компании работают с ней, и, по мнению Савелия Каплана, не видно предпосылок для появления новых автоклавов.
«Тем более в сегодняшней ситуации. Тут и компания, которая уже разработала автоклавный проект, посмотрит на список необходимого оборудования и ещё десять раз подумает», — отметил г-н Полежаев.
В этом смысле существование глобальных поставщиков, которые разбираются в технологии и снабжают оборудованием заказчиков по всему миру, виделось наиболее оптимальным вариантом. Но тогда возвращаемся к исходному вопросу. Каким образом российские компании будут перерабатывать труднообогатимые золотосодержащие руды?
Сергей Полежаев напомнил об очевидных доступных вариантах: можно продавать за рубеж не металл, а концентраты, а можно организовывать совместные предприятия с иностранными компаниями, теми же китайскими заводами.
Так, в интервью «Интерфаксу» весной этого года президент «Норникеля» Владимир Потанин рассказал о планах компании перенести мощности Медного завода из Норильска в Китай. Через несколько месяцев Reuters сообщил, что партнёром российского предприятия может стать China Copper. То есть сценарий г-на Полежаева может быть
реализован.
Специалист «Полиметалл Инжиниринг» Степан Корчевенков напомнил, что никто не отменял также технологии пирометаллургии: «Если в Сибири или на Дальнем Востоке у нас действительно будут концентраты, которые нужно будет здесь и сейчас перерабатывать на пирометаллургическом комбинате, то, скорее всего, назреет политическое решение, все закроют глаза на экологию и построят такой комбинат».
Специалист также добавил, что здесь перед предприятиями предыдущего передела, то есть обогатительными фабриками, стоит задача максимальной диверсификации получаемых концентратов.
«Например, на Нежданинской фабрике мы получаем три концентрата: гравитационный, серебряный флотационный и золотосульфидный. У каждого из них есть свой потребитель, что мы закладывали изначально. Можно было, конечно, всё смешать, получить один концентрат и потом мучиться его переработкой или реализацией.
Но мы подошли к вопросу вдумчиво: гравитационный концентрат мы перерабатываем на АГМК, золотосульфидный углеродсодержащий концентрат — это базовые сырьё для будущего автоклава, а серебряный флотационный мы ранее отправляли на экспорт, на пирометаллургический комбинат», — рассказал Сергей Полежаев.
Галина Ефремова обратила внимание на технологию хлоридовозгонки, которую «реанимировали» в Китае: сегодня её тоже используют для переработки упорных руд. Это решение использовали ещё в прошлом веке, но потом о ней как-то забыли.
«Михаил Иванович правильно сказал про узкое горлышко, через которое нам предстоит пролезть. Приведу пример: месторождение Кочковское в Забайкалье. Казалось бы, что мешает золотосодержащей руде флотироваться? А ей ничего не мешает, она флотируется, но с выходом 35%. То есть из 2,5-граммовой руды мы получаем 5-граммовой концентрат — переводим руду в чуть более богатую.
Так вот, к этой руде вообще точек приложения не найдено. Проверено буквально всё. Вот вам, пожалуйста, руда, о которую все зубы сломали, но никто не понял, как извлечь из неё золото. И таких примеров наверняка будет всё больше и больше. На Кочковском месторождении уже тоже смотрят в сторону хлоридовозгонки, возможно, этот метод даст хоть какой-то эффект», — рассказала г-жа Ефремова.
Савелий Каплан также обратил внимание на опыт Китая, но взглянул на дело с другой стороны: специалист отметил, что часто развитие конкретной отрасли зависит от политики государства.
«Ведь ещё лет 50 назад китайцы вовсе не были первыми в индустрии редкозёмов. А теперь они не просто первые: здесь лучшие заводы, лучшие специалисты. И нужно у Китая поучиться: собирать у себя людей, технологии и стимулировать развитие отрасли. Если наша проблема — кадровый голод, то нужно обеспечить специалистам условия для жизни даже на удалённых территориях. И так далее.
И в этом смысле китайцы молодцы. На примере РЗМ видно, как они повернули руль в свою сторону, хотя, казалось бы, ничего не предвещало такого роста, кроме наличия запасов в недрах страны. И китайцы не позволили растащить их по миру, построили производства у себя», — сказал Савелий Каплан, подчеркнув, что как раз этому нам стоит учиться у азиатского соседа.
Текст: Анна Кучумова
Спасибо!
Теперь редакторы в курсе.