О том, что роботизация — это будущее горнодобывающего сектора, с уверенностью заявляют ведущие эксперты на отраслевых конференциях последних лет. В мире это будущее постепенно приближается.
Однако в России его наступление запаздывает: в стране, в частности, эксплуатируется всего два беспилотных карьерных автосамосвала. С чем связано такое отставание и какие инициативы могут помочь ускорить развитие роботизации горной отрасли в РФ? На эти вопросы ответил заместитель генерального директора ГК «Цифра» Дмитрий Владимиров.
— Дмитрий Ярославович, ваша компания уже более 35 лет занимается цифровизацией горной добычи и около 15 лет — технологиями роботизации. Какие изменения в области роботизации горной индустрии произошли в мире и в России за эти годы?
— Действительно, подразделение «Роботикс» мы открыли в 2010 году, скорее, для R&D-задач в области развития автономных систем для горной добычи. Тогда горная индустрия делала только первые шаги в роботизации: в мире была лишь пара реализованных проектов — в Австралии.
Мы рассчитывали, что через 5-7 лет роботизация станет трендом не только в мире, но и в России: уже тогда было запущено несколько пилотов, которые показали эффективность применения роботизированных машин для карьерных работ. Спустя 15 лет в мире уже эксплуатируется несколько тысяч горных роботов — не только в Австралии, но и в Южной Америке, Южной Африке, Китае и других регионах мира с развитой горной индустрией.
В России — два: оба на угольном карьере в Хакасии в составе разработанной ГК «Цифра» системы автономных грузоперевозок. Аналогичную систему мы развернули в Казахстане — с тремя роботами-самосвалами. То есть в сумме по странам СНГ у нас 5 горных роботов.
— Чем объясняется это отставание в роботизации российской горной индустрии?
— Во-первых, наверное, это связано с тем, что наши горняки несколько более консервативны, чем горняки в других странах. Но это гипотеза. Во-вторых, имеют место различия в факторах, определяющих интерес к роботизации.
Например, первые проекты внедрения автономных систем в горной добыче за рубежом были мотивированы необходимостью сокращения затрат на оплату труда, потому что уже тогда зарплаты квалифицированных водителей тех же карьерных автосамосвалов доходили до 5 тыс. долларов США в месяц.
В России же на тот момент зарплаты были значительно ниже, фактор экономии на оплате труда не был столь значимым. Также важное влияние на темпы роботизации оказало стремление сократить риски промышленной безопасности, в Китае это сейчас ключевой драйвер.
У нас же главное, что хотят получить от промышленных роботов, — это увеличение производительности предприятий и сокращение затрат, но тут есть нюансы, которые не дают в полной мере раскрыть весь потенциал технологии для достижения этих целей.
— Какие это нюансы?
— Существующая нормативная база не запрещает работу роботизированной техники, но при этом накладывает на предприятия обязательства по соблюдению большого числа правил, написанных прежде всего для обеспечения безопасности людей — операторов горных машин. Это затрудняет получение экономических эффектов от роботизации, которые хочет видеть отрасль.
Самый простой пример: экскаватору запрещается грузить самосвал через кабину, потому что, не дай Бог, из ковша может выпасть негабарит и навредить водителю, сидящему в этой кабине. Но если нет водителя, то и нет такой опасности. При этом в некоторых случаях (в зависимости от конфигурации забоя), если самосвал грузить через кабину, то процесс погрузки будет идти быстрее, а производительность повысится.
Ещё пример: есть требования к ширине дороги для карьерных грузоперевозок — опять же из соображений безопасности. Для машин без водителя в кабине ширину дороги можно уменьшить и сэкономить на капитальных затратах. А некоторые действующие требования и вовсе неприменимы для беспилотной техники. В частности, если в машине нет водителя, то невозможно заполнить бумажный бортовой журнал.
Моментов, препятствующих получению эффектов от применения горных роботов, достаточно много в действующих отраслевых нормах и правилах. Таким образом, чтобы сделать роботизацию более привлекательной для горной добычи, нужны изменения в нормативных документах по безопасности.
— Специалисты отрасли сегодня работают над устранением этих несоответствий?
— Необходимость этих изменений мы понимали ещё в 2020 году. Тогда была создана рабочая группа при Российском союзе промышленников и предпринимателей по совершенствованию нормативной базы при использовании роботов на горных работах. Но в 2022 году она приостановила работу по понятным причинам: были другие приоритеты.
Эту рабочую группу возглавляю я. Мы возобновили её деятельность в четвёртом квартале 2024 года, собрав представителей крупнейших горнодобывающих предприятий, экспертов в области технологий из компаний промтеха и научного сообщества.
— Над изменением каких конкретно нормативных актов рабочая группа сейчас трудится?
— Мы сейчас находимся на стадии анализа целого комплекса федеральных норм и правил в области промышленной безопасности. В частности, речь идёт о правилах безопасности при разработке угольных месторождений открытым способом и при горных работах и переработке твёрдых полезных ископаемых. По результатам этого анализа мы намерены подготовить предложения для внесения изменений в эти документы и передать их Ростехнадзору.
— Как много времени уйдёт на всю процедуру внесения изменений?
— Трудно сказать. Мы ожидаем, что уложимся в 2 года. Дело в том, что документы со всеми этими нормами и правилами имеют сроки действия, по истечении которых нужно утверждать новые. Мы рассчитываем, что наши предложения как раз и войдут в новые версии этих нормативных актов по мере их выпуска.
— Вы не рассматриваете возможность разработки отдельных правил — для роботизированной горной добычи?
— Мы думали над этим, но сейчас процедура создания совершенно нового документа выглядит сложнее, длиннее и трудозатратнее, чем внесение изменений в действующие. То есть проще будет при подготовке новых версий действующих правил прописать исключения для роботизированной техники. Например, нельзя грузить через кабину, но если это автономная или дистанционно управляемая техника и в ней нет человека, то погрузка через кабину допускается.
— Этих изменений в правилах будет достаточно для того, чтобы пропедалировать роботизацию горной добычи?
— Изменения в существующих нормах и правилах помогут добиться лучших экономических эффектов от роботизации, что, безусловно, станет стимулом для внедрения горных роботов. Ещё одним стимулом. Дело в том, что роботизация горной отрасли в России наступит так или иначе — прогресс не остановить, и есть целый ряд факторов, которые рано или поздно к этому приведут.
— Какие факторы могут выступить драйверами развития роботизации в горной индустрии?
— Первый фактор — возрастающий дефицит квалифицированного персонала при росте стоимости горной техники. Предприятия говорят о том, что дефицит квалифицированных кадров достигает 10-15%, а в отдельных случаях и 20%. Бывает, что дорогостоящая карьерная техника у них есть в наличии, но не используется, потому что нет квалифицированных водителей.
Управление же машиной стоимостью от 150 млн рублей специалистом без соответствующих знаний и навыков может привести к печальным последствиям: он может не справиться с управлением, эксплуатировать технику в неправильных режимах или того хуже — навредить себе и другим. Второй фактор — успешные пилоты, которые показали, что за счёт роботизированной техники потенциал повышения производительности на добычных участках выше.
Например, мы доказали, что роботизированный самосвал может работать эффективнее, чем управляемый человеком. Наша автономная система карьерных грузоперевозок лучше отрабатывает режимы вождения, способствует снижению потребления топлива и износа ключевых узлов.
В 2024 году пилотные внедрения системы продемонстрировали достижимый прирост производительности транспортировки горной массы на уровне 20%. Плюс фонд рабочего времени робота выше, чем у человека: у него не бывает обедов, пересменок и выходных.
Также на пользу промышленной роботизации может сыграть рост требований к промышленной безопасности со стороны регулирующих органов и ещё целый ряд технологических факторов, таких как улучшение сетей связи и усовершенствование конструкций горных машин.
— Какие действия от государства требуются для поддержки процесса роботизации?
— Я бы выделил два момента. Первый — это стимулирование горной индустрии к внедрению промышленных роботов и поддержка производителей автономных систем. Я знаю, что сейчас правительством готовится соответствующая федеральная программа. Конечно, она направлена в первую очередь на производственные заводы, но мы считаем, что её надо распространить и на горную добычу тоже.
Второй — важно сделать так, чтобы промышленная роботизация в России развивалась преимущественно на отечественных технологиях. Это вопрос и информационной безопасности критической информационной инфраструктуры, и технологического суверенитета.
Пусть даже мир изменится и на рынке будут машины-роботы из разных стран (дружественных и не очень), но системы управления ими, навигационные системы должны быть российскими, а все данные должны храниться и обрабатываться на серверах в пределах государства.
Беседовала Кира Истратова
Спасибо!
Теперь редакторы в курсе.