Прямо сейчас на наших глазах формируется новый ландшафт горнорудной и металлургической отраслей России. В «эпоху перемен», когда одномоментно происходит множество событий, особенно сложно, но при этом и особенно интересно фиксировать ключевые тренды индустрии. Встать «над схваткой» попытались независимые эксперты: аудиторы «Б1» и «ФБК», участники «Майнекс 2023».
Итак, что сегодня происходит в отрасли? Основным и безусловным трендом, объединяющим все современные явления в индустрии, управляющий партнёр ООО «ФБК» Борис Яценко справедливо назвал процесс адаптации отрасли к санкционному давлению, который мы наблюдаем уже более полутора лет. 11 пакетов санкций ввели против России, в 2024 году ожидаются новые ограничения: идут разговоры об алмазной продукции и секторе атомной энергетики, но пока это только варианты развития событий.
Горнорудной отрасли санкции коснулись напрямую, но пока индустрия держится довольно стойко. Об этом свидетельствуют, в частности, результаты опроса, который провела компания «Б1» среди топ-менеджеров крупнейших компаний отрасли. 20% респондентов отметили снижение объёмов производства, 60% заявили, что сокращения не было, и ещё 20% сообщили о росте объёмов по итогам 2022 года, что можно считать очень хорошим знаком.
Зависимость от импортного оборудования
А проблем между тем хватает, они касаются как процессов производства, так и реализации продукции. О главной сложности все хорошо знают — это зависимость от импортного оборудования, сырья, материалов и экспертизы.
«Подавляющее число компаний в России сохраняет импортную составляющую производства, меняя поставщиков на компании из Китая, Индии и Турции. Переход на отечественную продукцию происходит медленно и выборочно.
Сроки реализации проектов на фоне смены поставщиков и проблем с качеством поставок сдвигаются.
Ограничение доступа к экспертизе иностранных партнёров создаёт риск замедления технологического развития рынка, а развитие и поддержание качественных внутрироссийских компетенций требует существенных инвестиций и времени», — пояснил Борис Яценко.
Эксперты «Б1» также назвали факт импортозависимости в части производственного оборудования самым большим вызовом для индустрии. Руководитель направления по оказанию услуг компаниям горнодобывающей и металлургической отрасли «Б1 — Консалт» Марк Гилилов подчеркнул, что средний возраст техники на наших объектах составляет 10-15 лет, то есть вот-вот наступит потребность заменить её. К тому же компании испытывают серьёзные трудности с обслуживанием техники, поиском запчастей, аналогов.
Новые логистические пути
С другой стороны, можно фиксировать ужесточение санкционного давления на экспортные каналы поставок. И здесь чёрная металлургия, включая угольную промышленность, подверглась наибольшему влиянию санкций и переориентировала каналы сбыта с Запада на Восток, отметил Борис Яценко. При этом неадаптированная к возросшему товарообороту транспортная инфраструктура на востоке России вместе с увеличением расстояния до конечных пунктов усложняет и удорожает логистику.
Опрос, проведённый «Б1», показал, что многие представители добывающей индустрии в России уже нашли новые рынки сбыта: 64% респондентов отметили, что они либо уже освоились в новых условиях, либо намерены переориентировать поставки в ближайшем будущем. У многих российских компаний уже появились зарубежные представительства, через которые они ведут или планируют вести сбытовую деятельность.
«Но в связи с переориентацией с Запада на Восток мы фиксируем очевидную проблему, связанную с инфраструктурой: железнодорожной и портовой. Это то, что требует особого внимания. Без расширения транспортной инфраструктуры двигаться дальше на Восток мы не сможем», — подчеркнул Борис Яценко.
Цветная металлургия, по данным эксперта, меньше подверглась влиянию санкций, правда, под ограничения попали некоторые металлы, в частности золото. Поскольку золотодобыча являет собой довольно специфическую подотрасль добывающей индустрии, мы внимательно следим за ситуацией на этом рынке. В частности, в материале, опубликованном в текущем выпуске журнала, мы уже упоминали об оперативной переориентации экспортных поставок жёлтого металла: главными странами-потребителями теперь стали ОАЭ, Китай и Турция.
Участвуя в опросе «Б1», специалисты добывающих компаний называли ключевые современные тренды, которые повлияли на их деятельность. Изменение логистических маршрутов респонденты поставили на третье место. Они отметили, что стоимость логистики заметно возросла, а часть иностранных компаний, работающих на российском рынке, приостановила свою деятельность, что породило дополнительные сложности.
Чёрная металлургия: упор на внутренний спрос
Аналитики ожидают, что в ближайшие годы существенно изменится рынок продукции чёрной металлургии — эти процессы мы наблюдаем уже сейчас. Замедление экономики Китая будет оказывать давление на цены на продукцию чёрной металлургии из-за снижения объёма мирового потребления металла, ведь именно на КНР приходится 72% мирового импорта железной руды. «ФБК», полагаясь на расчёты аналитиков, прогнозирует снижение цен на железную руду в Китае. Точнее, правильнее говорить — продолжение снижения, поскольку пик уже пройден: он пришёлся на 2021 год. Эксперты ожидают, что к 2026 году цена упадёт вдвое: с 160 долл./т в 2021 году до 83 долл./т.
Замедление темпов строительства недвижимости — крупнейшего сегмента потребления стали — аналитики ожидают как в России, так и в Китае. Этот факт будет оказывать давление на цены. Но при этом стимулирование государством отрасли строительства жилой недвижимости, инфраструктуры и машиностроения будет способствовать росту спроса на сталь.
Сделки слияния и поглощения
Ещё одной отличительной чертой современного этапа развития российской добывающей отрасли можно назвать активизацию сделок слияния и поглощения, причём за последнее время мы наблюдали, как из рук в руки переходят в числе прочих и очень крупные активы. Самой заметной сделкой M&A Борис Яценко назвал, конечно же, «урановую сделку века», которую провернула «дочка» «Росатома». В СМИ её также назвали «финт ушами»: под контроль российской компании перешло крупнейшее урановое месторождение Казахстана. Сумма сделки, по информации «ФБК», составляет 1600 млн долларов США.
Кроме того, Загорский трубный завод всё-таки приобрёл у «Металлоинвеста» актив «Уральская сталь» за 500 млн долларов. Эта сделка обсуждалась ещё в 2020 году, но состоялась только в 2022. По сообщению ЗТЗ, приобретение завода позволит ему построить вертикально интегрированный холдинг. «Металлоинвест» же намерен развивать «зелёную металлургию». «Из производственных процессов компании будут полностью исключены производство и использование коксующегося угля, агломерата и чугуна, что позволит сократить прямые выбросы парниковых газов на 48%», — сказано в пресс-релизе компании, посвящённом сделке с «Уральской сталью».
Кроме того, большие перемены происходят на рынке золотодобычи, где, во-первых, «УГМК» стала новым владельцем активов «Петропавловска». Теперь компания, которая занимала лидирующие позиции на рынке производства меди, оказалась в тройке крупнейших производителей золота. Сумма сделки составила 394 млн долларов.
Ну и во-вторых, «Кинросс Голд» продал свои активы «Хайлэнд Голд» за 300 млн долларов, что также существенно подняло компанию-покупателя в российском и даже мировом рейтинге золотодобытчиков.
Деньги и кредиты
Ещё одной особенностью (и проблемой) последних месяцев работы участники опроса «Б1» назвали волатильность рубля: курс доллара поднимался до 120, а потом резко падал до 55 рублей.
«Для большинства компаний в этом вопросе главное — это стабильность, поскольку у нас большой объём экспорта. Кроме того, мы импортируем запчасти, оборудование, и волатильность рубля мешает управлять поставками», — объяснил Марк Гилилов.
Борис Яценко отметил, что в прошлом году мы наблюдали эффект ножниц, когда курс доллара был низким, а инфляция — высокой, что влияло на рентабельность горнорудных компаний. Но в текущем году тренд изменился: курс доллара растёт, инфляция снижается, и для экспортёров такая ситуация является комфортной.
Но есть и ещё один момент: российским компаниям закрыли доступ к зарубежному кредитному капиталу, а ведь многие наши предприятия либо использовали инструменты международных бирж, либо привлекали кредиты в иностранных банках. Сегодня компании учатся работать с российскими банками, осваивают механизмы проектного финансирования, и всё это очень заметно повлияло на работу предприятий в отрасли.
«Также отмечу, что сегодня компании диверсифицировали свои поступления в валюте, многие начали работать с юанями, дирхамами, рупиями. Необходимость выстаивать сотрудничество с новыми контрагентами также влияет на операционную деятельность игроков отрасли», — сказал Марк Гилилов.
ESG
Можно было бы ожидать, что в текущих условиях добывающие компании приостановят реализацию ESG-проектов, поскольку часть из них были связаны с необходимостью следовать европейским стандартам. Однако подобных изменений в стратегиях предприятий аналитики «Б1» не зафиксировали: экологические инициативы, проекты, связанные с социальным развитием и корпоративным управлением, сохраняют свою актуальность.
Марк Гилилов указал на существенные инвестиции в образовательные проекты, инициативы, связанные с улучшениями условий труда. Компании не перестали заниматься благотворительностью. Возможно, речь идёт о повышении привлекательности компаний добывающей промышленности как работодателей, ведь дефицит кадров многие участники опроса «Б1» назвали в списке ключевых проблем.
Как бы то ни было, оба представителя аналитических компаний не назвали текущую ситуацию кризисом отрасли.
«Я скажу, что в целом Россия очень успешно противостоит санкциям, и горнорудный сектор продолжает развиваться, несмотря на все трудности и проблемы», — резюмировал Борис Яценко.
Текст: Кира Истратова
Спасибо!
Теперь редакторы в курсе.