Финансовые ограничения: как санкции меняют инвестиционный ландшафт добывающей промышленности

В отличие от российского рынка нефтегаза, который отреагировал на санкции переориентированием трубопроводных поставок на морские с изменением флагов судов, в рудной добывающей промышленности подобные механизмы априори не существовали. В большинстве случаев российским металлургам на санкции пришлось реагировать концептуальной проработкой новых рынков сбыта, что было крайне болезненно.

За исключением алюминия, который всё-таки в определённых объёмах шёл на международный рынок под чужими маркировками, другие металлы испытали шок от падения доходов и закрытия утверждённых ранее инвестиционных программ — ведь основные их потоки традиционно приходились на Европу.

Некоторые металлурги смогли адаптироваться к конверсионным стратегиям и получить существенные госзаказы и софинансирование государством кредитных линий. Это в основном касается производителей чёрных металлов, изделий для автопрома и специального производства. Но таких от общего числа можно насчитать не более 50%.

Остальные же производители на первом этапе начали искать прочие возможности на внутреннем рынке, одновременно изучая и пытаясь подстраиваться под запросы из Китая и, в меньшей степени, некоторых других дружественных стран Южной и Юго-Восточной Азии.

Опция не публиковать финансовые отчёты в период СВО, негласно дарованная российским компаниям нашим финансовым регулятором, дала право многим из них в спокойном режиме осуществлять перестройку внутренних процессов в течение двух лет — 2022-го и 2023 годов. Однако в 2024-м большинство металлургов вернулись к публикации годовых отчётов, которые оказались не такими плохими, как изначально опасались экономисты и инвесторы.

В 2025 году, впрочем, у большинства из них финансовая картина вновь ухудшилась. В первую очередь, дали о себе знать повсеместные урезания инвестиционных программ и трудности с импортом ключевых производственных компонентов и расходных материалов.

Как санкции изменили инвестландшафт добывающей промышленности?

С начала известных событий 2022 года западные страны сделали чёрную металлургию одной из ключевых целей санкционного давления. 15 марта 2022 года Евросоюз ввёл ограничения на импорт определённых видов стальной продукции из России. Производитель стали «Северсталь» весной 2022 года полностью прекратил экспорт в страны Европы, т. к. против контролирующего акционера Алексея Мордашова были введены персональные санкции.

Для «Северстали» Европа была большим и приоритетным рынком сбыта, на его долю за 2021 год пришлось 34% выручки. В итоге компания смогла нарастить продажи на внутренний рынок до 70% от общей выручки.

Хотя российская чёрная металлургия серьёзно пострадала от западных санкций, с 2023 года в отрасли начали наблюдаться восстановительные процессы на фоне роста заказов со стороны отечественных строительной, автомобильной и газовой промышленностей. В первом полугодии 2022 года, по сравнению с аналогичным периодом 2021 года, наибольший рост продаж был зафиксирован у НЛМК (36%), за которым последовала «Северсталь» с ростом на 11%. Эти показатели можно было объяснить эффектом низкой базы, значительным увеличением экспорта полуфабрикатов у НЛМК (на 134%) и ростом поставок «Северстали» на внутренний рынок (на 56%).

В структуре выручки НЛМК большую долю занимал экспорт слябов на европейские предприятия металлоконструкций, так как в России компания не обладала достаточным количеством мощностей для переработки слябов в прокат. В структуре выручки ММК на Европу приходилось 7%, на Азию — 4%. Для «Металлоинвеста» эти показатели составляли чуть более 29% и 8,5% соответственно.

«Распадская», являющаяся дочерней компанией Evraz, получала 11% выручки от европейских продаж и 32% — от продаж в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Что касается «Мечела», то европейский рынок обеспечивал 13% выручки его добывающего сегмента, китайский — 38%, а другие страны Азии — 18%. В металлургическом сегменте компании доля Европы составляла 18%, а Азии — 2%.

Также существенное давление испытала российская угольная отрасль. Если в 2021 году страны Европейского Союза импортировали уголь из России на сумму более 5,1 млрд долларов, или примерно 43 млн тонн и более половины всего европейского импорта, то к концу 2022 года объёмы ввозимого российского угля были сокращены почти наполовину.

Это решение стало предметом обсуждения ещё в начале марта 2022 года, когда Германия, экономика которой на тот момент была наиболее зависима от российских поставок угля, высказывала своё недовольство и сопротивление таким мерам.

Санкции, введённые против России в 2022 году, привели к приоритетности определения маршрутов транспортировки грузов по таким важным транспортным артериям, как Байкало-Амурская и Транссибирская магистрали. Это определило предпочтение товарам высокого передела и сырью, необходимому для непрерывных производств.

Изменение в логистике стало причиной того, что уже в первом квартале 2022 года предприятия Кузбасса, одного из крупнейших угледобывающих регионов России, отгрузили угля на 18% меньше, чем планировалось изначально.

Снижение объёмов реализации и выручки также отразилось на внутреннем рынке России, где также произошло падение объёмов производства и отгрузки различных видов сырья, прежде всего — угля. На фоне сохранения и ужесточения санкций около 43% российских производителей заявили в качестве стратегии переориентацию на внутренний рынок, а еще 21% — расширение рынка сбыта в восточноазиатском регионе.

В период с 2022 по 2025 годы около 4 млн тонн стальной продукции в год российские металлурги стали переориентировать с европейского направления на восточное из-за санкций, введённых ЕС.

На ГМК «Норильский Никель», впрочем, США санкции не наложили, что неудивительно. «Норильский Никель» производит 40% мирового палладия и около 9% никеля. Тем не менее в 2024 году он все же испытал давление и необходимость пересмотра ключевых рынков сбыта — после того, как под санкции попал ключевой контролирующий акционер ГМК Владимир Потанин.

Интересная и уникальная история сложилась с беспрерывным включением и исключением титанового комбината «ВСМПО-Ависма» из американских, канадских и европейских санкционных списков. История эта является отличной иллюстрацией популярного тезиса о том, что целью санкций прежде всего было перераспределение экономической конкуренции, а геополитические мотивы выполняли лишь второстепенную, обосновательную функцию.

Сейчас эту конкуренцию со стороны США почувствовали и сами европейцы. Хотя в их случае тот же механизм называется не санкциями, а тарифами, что, впрочем, сути дела не меняет. Цена титана на фьючерсном контракте под конец сентября 2023 года, когда «Ависма» всё же столкнулась с санкциями, из списков которых была исключена по стратегическим соображениям аж с 2020 года, протестировала максимальные свои значения в районе $6 за килограмм.

Впрочем, очень скоро выяснилось, что запрет на использование титана из России поставил под экзистенциальный удар работу подразделения Airbus, производящего самолёты в Канаде. «ВСМПО-Ависма» продолжает производить около 90% титана в мире и поставляет продукцию в 50 стран. Легендарное предприятие — стратегический поставщик многих компаний, производящих авиационную и космическую технику. История здесь носит весьма изолированную и конкретизированную окраску.

Какие барьеры мешают развитию отрасли?

В современном мире, где ресурсы становятся всё более дефицитными, вопрос обеспечения качества минерального сырья выходит на первый план. Для успешного развития горнодобывающей отрасли в эпоху санкций и глобальных торговых войн необходимо не только открытие новых месторождений, но и тщательное обеспечение качества добываемых ресурсов.

Последние события, связанные с глобальным ажиотажем вокруг редкоземельных металлов, созданным президентом США Дональдом Трампом, продемонстрировали, что одним из ключевых аспектов независимого развития добывающей промышленности в условиях санкций является необходимость увеличения инвестиций в лабораторные исследования нерудных материалов. Это напрямую влияет на повышение чистоты — а значит, и конкурентоспособности продукции.

К примеру, лишь 20% российских месторождений содержат запасы каолина, соответствующие современным стандартам качества. Это означает, что большая часть существующих месторождений не может обеспечить необходимый уровень сырья для производства, например, высококачественного стекла. Особенно тревожным является тот факт, что высшие марки стекольного сырья в России фактически отсутствуют. Это подчёркивает необходимость разработки технологий обогащения. Без таких технологий предприятия не смогут производить конкурентоспособную продукцию.

Можно прийти к вполне очевидному выводу, что Россия остаётся ключевым звеном на международном рынке поставок сырья, а заменить объёмы её в мировых технологических цепочках некем и нечем. Этот факт, в числе прочего, подтолкнул нынешние мировые элиты к потеплению геополитических отношений.

В 2022 году проблема недостаточности объёмов производства отечественных компонентов, включая гидравлику, электронику и другие узлы, ранее приобретаемые крупными компаниями за рубежом, была особенно тяжёлой при внутреннем производстве. К примеру, российская микроэлектроника в состоянии обеспечить только около 5% номенклатуры. Но, поскольку она является наиболее сложной и наиболее важной, производители всё же стали постепенно переходить на российские компоненты или альтернативы из дружественных стран — Китая, Турции, Индии, Объединённых Арабских Эмиратов и т. д.

Как отказ от доллара и евро повлиял на финансовую устойчивость

Говоря о проблемах с внешнеэкономическими расчётами ввиду запрета России на внешнеэкономическую торговлю за доллары в 2022 году, вопрос этот был в большей степени раздут т. н. «либеральными» СМИ. Ключевым фактором здесь являлось и продолжает оставаться наличие твёрдого конечного спроса, что определяет желание заказчика из крупного бизнеса во что бы то ни стало получить требуемый товар. В результате российские сырьевые производители нашли обходные пути для решения этого вопроса.

Выводы и перспективы

Российская горнорудная и, в более широком толковании, добывающая промышленность остаётся ключевым игроком на международных рынках поставок сырья для широкой гаммы промышленных процессов. Разумеется, геополитические разногласия последних лет внесли значительную лепту в усложнение экспорта Россией многих металлов и прочего ключевого промышленного сырья в дальнее зарубежье.

Похоже, период притирок и взаимного испытания на прочность между РФ и её ключевыми контрагентами подходит к концу с формулировкой «боевая ничья». По состоянию на 2025 год основной проигравшей стороной стали конечные потребители, испытавшие на себе за истёкшие три года стремительный рост розничной инфляции, что привело к проблемам реализуемости конечной продукции предприятий. Говоря о наиболее перспективных нишах горнорудной промышленности РФ, не стоит рассматривать эту отрасль как единое целое.

Надо признать, что проблемы угольной промышленности имеют в основном нероссийское и несанкционное происхождение, а связаны, прежде всего, с повсеместным снижением в мире спроса на виды ископаемого топлива, наиболее сильно загрязняющие окружающую среду. Хотя в последнее время видны сдвиги в отказе от «зелёной повестки» среди крупных стран.

С другой стороны, можно сделать акцент на производствах, в которых Россия занимает доминирующее положение в мире: слябы, титан, платиноиды, никель и, чуть в меньшей, но, тем не менее, значительной степени — алюминий.

Также крайне интересна звучащая в последнее время в СМИ тема редкоземельных металлов, которая напрямую связана с растущим спросом со стороны микроэлектроники — более конкретно, производителей микрочипов для центров обработки данных, основанных на ИИ. Ресурсы редкоземельной промышленности России огромны, однако большинство проектов находятся на стадии геологоразведки, что даёт им огромный потенциал в случае снижения геополитической напряжённости в мире.

В ближайшие 3-5 лет мы надеемся на постепенное восстановление темпов роста добывающей промышленности до досанкционных уровней. А в случае по-настоящему позитивного развития событий на международной арене с постепенной заменой конфронтации на сотрудничество — на существенное ускорение этого импульса.

Текст: Евгений Бабошкин, руководитель направления по развитию бизнеса российской брокерской компании ПБС