Ольга Морозова: притяжение Кольской ГМК

Общий трудовой стаж семьи Морозовых-Юрьевых на Кольской ГМК перевалил за 100 лет. Хотя ничего не предвещало. Наша героиня Ольга Морозова мечтала о карьере юриста и получила соответствующее высшее образование. Её отец Александр Алексеевич Юрьев запросто мог сделать карьеру в армии или на флоте и несколько лет он бороздил моря и океаны, объехал полмира. Сын Дмитрий тоже уезжал из Мончегорска, но судьба привела обратно. «В нашей семье все дороги ведут на производство», — шутит Ольга. Но шутки в сторону: её муж, брат, невестка — все на КГМК.

— Ольга, я так понимаю, что производственная династия Морозовых-Юрьевых началась с Вашего отца?

— Не совсем так: на руднике работала и моя бабуля. Она приехала в Мончегорск после войны, помогать восстанавливать производство — тогда это был комбинат «Североникель». Бабушка проработала не  слишком долго, а мой папа на  производстве — целую жизнь. Он удостоен звания «Заслуженный работник КГМК».

— И тем не менее Вы не планировали идти по стопам родителей и изначально на КГМК не собирались?

— Не собиралась, я хотела быть юристом. Но для начала стала женой и мамой. Когда сын подрос, нужно было устраиваться на работу. Это был 1995 год, непростое время, и  я пошла на комбинат уборщицей. Впоследствии перешла на работу в цех, стала аппаратчиком-гидрометаллургом цеха электролиза никеля (ЦЭН). То есть пошла с самых низов, и посмотрела всю производственную «кухню».

Параллельно с работой училась — мечта о юридическом меня не покидала. Отпуска тратила на сессии, практику: и в суде побывала, и помощником следователя. Было очень интересно, но с комбината уйти не смогла — к коллективу очень привязалась. Меня приглашали на работу в суд, я отказалась: на производстве мне предложили должность сменного мастера. Это была новая ступенька, и я очень благодарна тем людям, которые увидели во мне потенциал и  подтолкнули меня на этот путь. Я и сама от себя не ожидала такого.

— То есть у Вас есть диплом о  высшем образовании, которое никак с производством не связано. А как же учились работе здесь?

— В основном на практике: говорю, с низов начинала. Я всё руками потрогала, все процессы увидела, разобралась. Уже позже я проходила обучение на руководящую должность, тут несколько иная специфика. Это было легко, потому что комбинат я знаю, понимаю, как технологические процессы проходят, что с чем связано — я как рыба в воде. Единственное, чего не хватало, — опыт руководителя, этому и училась.

— Сегодня Вы занимаете должность старшего мастера кобальтового отделения ЦЭН. В чём заключается Ваша работа?

— В двух словах не скажешь — каждый день новые задачи. Ключевой процесс, конечно, неизменен — получение катодного кобальта. Наше отделение единственное в России получает катодный металл методом электроэкстракции. Это производство, и бывает, что случаются поломки. Поэтому мне всегда нужно думать наперёд, чтобы «солому подстелить».

У меня ответственный участок, так как на выходе мы получаем готовую продукцию. Её показатели тщательно проверяются — постоянные пробы, анализы. Нельзя ошибаться, процесс всегда должен быть под контролем.

— Ваш рабочий день проходит в цехе или в кабинете?

— У меня есть кабинет, бывает, что работаю за компьютером. Цифровизация сегодня далеко шагнула, без компьютерных технологий никуда. Но всё-таки моё рабочее место там, где идёт производство, потому что я слежу за процессом. Неделю назад возникли технологические вопросы, и я несколько дней в цехах пропадала. Выясняли причину проблемы, искали пути решения: один пробовали, второй, третий. В нашей работе нельзя выработать один универсальный алгоритм. Возникает задача, и каждый раз решения новые, это своего рода творческий процесс.

— Вы говорите, что в производстве большую роль стали играть компьютерные технологии. А с отцом Вам доводилось обсуждать эту техническую эволюцию? Слышали ли от него фразу: «В наше время такого не было»?

— Да, он часто так говорит. Цифровизация, системы автоматического регулирования — всё это появилось не так давно. В нашем кобальтовом отделении эти системы особенно востребованы, и изменения я вижу своими глазами: когда я начинала работать, производство было другим. Папа застал совсем старые технологии.
Мы с ним об этом говорим, он интересуется, удивляется. Но иногда я звоню — описываю проблему и прошу помочь. Отец мне часто подсказывает по слесарному делу: он работал в электролизном отделении, был бригадиром слесарей. Опыт у  него огромный: много раз он мне советовал заменить определенный насос или втулку, что помогало. Мелочи, но всё важное из мелочей и состоит.

— Когда Вы были ребёнком, отец приводил к себе на работу?

— Да, когда не с кем было оставлять, приводил к себе в слесарку — тогда с этим проще было. Помню тёплые воспоминания из детства: как чаем поили, как водили смотреть на огромные электролизные ванны, на выгрузку металла. Остался образ огромного производства  — мне лет восемь было, совсем девочка. А  папина слесарка больше всего нравилась: можно было потрогать инструмент, что-то покрутить. И  даже сейчас, когда я  мимо папиного цеха прохожу, а он теперь закрыт, мысленно возвращаюсь в то время и  вижу, как мы с папой шли, где поворачивали, в какую дверь заходили.

— Сравните своё детское восприятие комбината с тем, как Вы видите его сейчас. Образ изменился?

— Да, изменился. Комбинат оказался больше, чем я представляла в детстве. Я видела папин цех и знала, что есть несколько других производственных помещений. Помню, когда начинала работать, даже план чертила, чтобы дойти до рабочего места, а на обратном пути его переворачивала, чтобы не потеряться.

— Вы были свидетелем исторического события — запуска нового кобальтового производства…

— Да, когда запускали наше производство, монтировали оборудование, я осознала, насколько это грандиозно и масштабно. Я начинала работать, когда была задействована опытно-промышленная установка. Было маленькое отделение — всё негабаритное, под рукой. А тут такие масштабы — мы даже не представляли, что это возможно. Сейчас наши производственные процессы — это книга в несколько томов, а раньше была тоненькая брошюра.

— Сегодня на Кольской ГМК работает и Ваш сын Дмитрий. Вы подталкивали его к такому решению?

— Нет. Судьба скорее вмешалась. Он уехал, учился в Мурманском государственном техническом университете на факультете международных отношений. Там познакомился с девушкой, на которой позже и женился. Она тоже на Кольской ГМК работает, в цехе электролиза никеля. Дима сходил в армию, вернулся и пришёл на производство аппаратчиком-гидрометаллургом. У него теперь семья, её нужно содержать.

— А можно ли на КГМК получать достойную зарплату, что-бы, как Вы говорите, содержать семью?

— Да, тут и зарплаты неплохие, и, что важно, стабильность. Дети: сын с невесткой — в отпуск ездят в Калининград. Невестка моя оттуда, интересно, что они на производстве оказались. В Калининграде они чувствуют себя достаточно состоятельными людьми, могут себе позволить хороший отдых. У нас на КГМК и соцпакеты хорошие, когда началась пандемия, многие без работы и денег остались, но нас это не коснулось. Сын не жалеет, что всё так сложилось.

— Всё-таки нечасто увидишь на Вашей должности женщину. Вы сами как считаете, у Вашей профессии есть гендер?

— Думаю, что мою работу можно назвать мужской: нужно иметь стержень, уметь быть жёсткой. Физическая сила, пожалуй, не нужна: да, я  иногда не могу открыть какую-то задвижку, но я и не должна этого делать. Но характер нужен. А так, почему нет? И женщина может производством руководить.

— Ваши подчинённые — это в  основном мужчины, верно? Такое распределение ролей не создаёт проблем?

— Мужчины конкуренции не любят, особенно когда речь идёт о соперничестве с женщиной. И очень ревностно свою территорию оберегают. Сейчас мои коллеги, думаю, привыкли, а сначала, когда меня назначили сменным, а потом старшим мастером, были некоторые конфликты.

Даже сейчас такие моменты проскальзывают. У нас, например, недавно был конкурс малых инициативных групп. Команда, где я была лидером, заняла первое место. Не скажу, чтобы мы изобрели что-то гениальное, но поработали, докопались до сути, предложили решение  — жюри нас назвало победителем. И потом я услышала комментарии о том, что нам победу присудили только потому, что я женщина.

— Вы отправили заявку на конкурс «Талантливая женщина в добывающей отрасли», его проводит Women in Mining Russia. То есть дух соревнования вам всё-таки присущ?

— Честно скажу, меня уговорили. Ну что про меня рассказывать? Я анонс читала, но с собой не ассоциировала описание: работаю и работаю, о чем тут говорить? Но коллеги настояли, сказали: «Оля, ты самая подходящая кандидатура, у тебя всё получится!».

— В каких номинациях Вы участвуете?

— Я по многим проходила: и  карьерное продвижение было, и  успешные проекты под моим руководством внедряли. Но это можно по-разному презентовать, для меня это рабочие будни.

Беседовала Анна Кучумова

Перейти на страницу проекта "В помощь шахтеру"