Арктические проекты заморозил не климат, а экономика с политикой

Арктика, хоть и земная, но далёкая, словно космос. Она и век тому назад, когда была «терра инкогнито», опасной, неприветливой и грозной, будоражила и притягивает к себе умы учёных, путешественников и коммерсантов. И в наше время, когда через интернет стало возможным запросто купить тур на Северный полюс, остаётся такой же таинственной и притягательной. Но не только флёр романтики окутывает купол планеты Земля.

Шельф НАШ

В последние годы об Арктике активно заговорили как о необъятной кладовой, пока недостаточно исследованной, но однозначно богатой, в которой хранятся бездонные запасы нефти и газа. Весной прошлого года Россия подала в ООН заявку на расширение своих границ в этом никому конкретно не принадлежащем регионе на дополнительные 1,2 млн км, претендуя, таким образом, на 5 млрд тонн условного топлива, которые, по оценкам экспертов, в этих недрах содержатся.

Для доказательства того, что эта честь шельфа (в переводе «полка», то есть часть материка, покрытая водой) принадлежит России, были проведены специальные исследования. Согласно международному праву, Северный полюс не принадлежит ни одному государству, но у пяти стран — Канады, России, Дании, Норвегии и США — есть исключительные права на 370-километровую заполярную экономическую зону.

На часть заполярья в Баренцевом море претендует Норвегия, что неудивительно: нефтянка даёт пятую часть ВВП страны. Месторождения (в основном — шельфовые) уже основательно выработаны, поэтому интерес Норвегии к ресурсам арктической кладовой понятен. Здесь с весны этого года работает самая северная норвежская платформа «Голиаф». Её запустили вопреки протестам «зелёных» и разговорам о пороге рентабельности при цене нефти не ниже 95 долларов за баррель. «Голиаф» стоит в 85 км от берега, добывает в сутки 100 000 баррелей нефти.

Самая северная в мире скважина — «Университетская-1» — принадлежит России. «Роснефть» пробурила её совместно с американской компанией ExxonMobil в Карском море осенью 2014 года, успев начать бурение до санкций. Месторождение мощностью 130 млн тонн назвали «Победа». Скважина была пробурена при помощи норвежской платформы, которую с введением санкций отозвали.

Справка

Добычей нефти на шельфе Каспийского моря занялась и компания «Лукойл». В июне 2016 года началось бурение первой эксплуатационной скважины на месторождении им.Филановского, а уже в сентябре — второй.  По данным на первое сентября 2016 года, из Каспийский месторождений компания добыла 6,5 млн т нефти. В 2017-2018 годах «Лукойл» намерен пробурить на шельфе в Каспийском море ещё три скважины: две разведочные и одну поисково-оценочную.

Зато мы делали ракеты

Перспективы освоения российского арктического шельфа вызывает много споров: хватит ли силёнок? Спорящие стороны сходятся в главном: денег понадобится много, запасы полезных ископаемых оценены приблизительно, взять их будет трудно из-за отсутствия какой бы то ни было инфраструктуры на многие километры вокруг. По той же причине большой проблемой обернётся и доставка добытого до потребителя. Не лучше ли те миллиарды долларов, что потребуются на освоение шельфа, употребить на более земные проекты — вопрошают скептики?

Оптимисты, соглашаясь со всем вышеперечисленным, возражают: «Ну и что. Пусть не сейчас, но в перспективе эти запасы будут освоены, так что арктический шельф — вопрос стратегический, заготовка для будущих поколений россиян». И в качестве аргумента приводят 30-е годы прошлого века, когда технологии были значительно примитивнее, а Россия строила ледоходы, осваивала Севморпуть, разрабатывали первое в мире арктическое месторождение Чибьюское в республике Коми.

Видный российский учёный академик Алексей Конторович, ссылаясь на оценки научных институтов, делает вывод, что начальные ресурсы нефти арктических территорий выше, чем акваторий. Но они, эти оценки, требуют уточнения. Однако, обладая гигантской сырьевой базой, Россия не имеет технологий для её переработки.

Учёный называет национальной трагедией то, что вместо того, чтобы стать крупнейшим поставщиком нефтегазохимической продукции, российские недропользователи предпочитают попросту сжигать попутный газ при добыче нефти (10 млн тонн в год), в то время, как страны, сырья не имеющие, тот же Китай, подобные производства развивает. Так почему бы не направить «арктические миллиарды» в этот сектор экономики и наконец-то слезть с нефтяной иглы? И под силу ли вообще одной стране разработать технологии и необходимое оборудование для шельфовых проектов?

Они пойдут на Север

Остроту борьбы за шельф косвенно подтверждает тот факт, что летом 2014 года Евросоюз объявил запрет на высокотехнологичное оборудование для добычи нефти на глубоководном шельфе. К этим санкциям присоединилась и Норвегия, не входящая в Евросоюз. Нам закрыли доступ к таким современным технологиям, как гидравлический разрыв, горизонтальное бурение, повышение нефтеотдачи пластов.

Интерес к Арктике недвусмысленно обозначили и вовсе неарктические страны. О своей готовности идти на север заявили Индия, Бразилия, Япония. Полярная программа появилась у Китая. Но пока технологий для освоения Арктического шельфа нет ни у одной страны мира. Подобно космосу, Арктика могла бы стать проектом, объединяющим страны, но пока получается с точностью до наоборот.

Лицензии для работы на российском шельфе выдаются только госкомпаниям. У «Газпрома» их 33 (плюс 4 у дочерней «Газпромнефти»). У «Роснефти» 55 лицензий. Им и предстоит развивать стратегический вектор, направленный на Северный полюс. «Роснефть» подключает науку: вкладывает средства в строительство отраслевых институтов.

Организует специализированный научно-производственный центр, где разрабатывают технологии подводного бурения, критерии для проектирования морских сооружений, проекты систем подводной добычи. Здесь, к примеру, уже синтезировали устойчивый к морозам пластик, незамерзающие при низких температурах масла и топливо.

Чтоб не пропасть поодиночке

С введением санкций и падением цен на нефть, Россия замедлила своё продвижение в северном направлении. Начало работ на трёх десятках месторождений «Роснефти» и «Газпрома» отодвинуты на сроки от двух до двенадцати лет.

Штокмановское месторождение планировалось ввести в этом году, теперь называется 2025 год. В Печёрском море перенос сроков коснулся девяти участков, в Баренцевом — восьми. Основные причины — экономические.

На февральской конференции «Арктика – 2016» называлась цифра 31-35 млн тонн — такой объём нефти планирует добывать Россия на арктическом шельфе к 2035 году. Фактически арктическая добыча в прошлом году составила всего 800 000 тонн (Приразломное месторождение).

Но та же Арктика может послужить драйвером роста для отечественной науки и промышленности, дать экономике, по разным оценкам, от 300 000 до миллиона новых рабочих мест. Арктические заказы оживят цеха оборонных предприятий, стапели судо– и авиастроительных компаний. как заявлял в одном из интервью глава «Роснефти» Игорь Сечин, доллар, вложенный в шельф, генерирует 7,7 доллара в других отраслях экономики. Он назвал это ключевым аргументом в поддержку шельфовых проектов.

Чтобы вести здесь добычу, потребуется более 500 судов обеспечения, не говоря уже о платформах, береговой инфраструктуре, опорных пунктах. Арктика потребует серьёзного развития судостроения ледового класса. ОАО КБ «Вымпел» выпускает суда для работы в сложных условиях. Это ледоколы мощностью 16 и 25 МВт и суда снабжения, и транспортно-буксирные суда, и ледокольные платформы на воздушной подушке.

Арктика требует тщательной подготовки к возможным аварийным ситуациям, а это снова новейшие типы судов для ликвидации разливов. Своё слово в энергообеспечении при освоении арктического шельфа должна сказать атомная энергетика. Для того, чтобы взять заявленные объёмы нефти и газа, к 2030 году потребуется более 5 ГВт энергии.

А кроме этого — подводные роботизированные комплексы, судовые двигатели, турбины, насосы, компрессоры, электрогенераторы, радиоэлектронное оборудование, гидрометеорологические, аварийно-спасательные и ремонтные технологии, спутниковые системы и средства обработки космических данных и многое, многое другое.

Справка

Несмотря на все сложности, нефть с арктического шельфа Россия добывает. Например, компания «Газпром» отгрузила первую партию arctic oil с единственного в стране проекта по освоению углеводородных ресурсов шельфа Арктики — приразломного месторождения ещё в 2014 году.

Тогда объём добычи составил 70 000 тонн. В августе 2016 года «Газпром нефть шельф», дочерняя компания «Газпром нефти», ввела в эксплуатацию на приразломном месторождении третью и четвертую добывающие, а также вторую и третью нагнетательные скважины. К этому моменту с начала разработки месторождения потребителям отгрузили более 10 млн баррелей нефти.

Не раньше 2025 года

Однако, нарисованная красивая картинка тускнеет, когда речь заходит о реальном воплощении. Взять все эти миллионы тонн и миллиарды кубов без решения масштабных инфраструктурных проектов не получится, сроки окупаемости вложенных средств исчисляются годами, а Россия и без шельфа прочно зависит от зарубежных технологий.

С развитием арктического проекта эта зависимость только усугубится. Чем глубже залегает нефть, тем дороже бурение. Стоимость одной скважины лежит в пределах 200-500 млн долларов, а на «Университетской» она составила 700 млн долларов.

При существующих ценах на нефть выполнить планы по бурению («Газпром» к концу 2025 года на шельфе Баренцева моря должен разведать 20 000 погонных км сейсморазведки 2D и 9000 км2 3D, пробурить 12 скважин) — становится нецелесообразным. Но и полностью свернуть разведку на шельфе «Газпром» пока не торопится. «Роснефть» бурит лишь совместно с зарубежными партнёрами.

Так что ожидать начала добычи на шельфе раньше 2025 года смысла нет: при цене ниже 90 долларов за баррель это будет нерентабельно, своих технологий нет, а к западным путь закрыт.

Текст: Елена Баева