ESG-повестка угледобычи: экологичность может сохранить и повысить спрос на уголь

С начала 2000-х годов то и дело возникали разговоры о рентабельности и перспективах угольной промышленности. Это и неудивительно: развивались технологии, осваивались и изучались альтернативные, более чистые и безопасные способы получения энергии.

Казалось, что пройдёт ещё немного времени, и угледобыча останется только в народных шахтёрских песнях, таких как отечественная «Небо под землёй» или американская «16 тонн». Однако последняя статистика, представленная на VI Национальном горнопромышленном форуме «Горпромэкспо-2022», показала, что песня угля ещё не спета, отрасль жива и активна, и достаточно изменить несколько факторов, чтобы поднять рейтинг угля как энергоресурса.

Недавний успех угля не в кризисе, а в доступности

По статистике, представленной на форуме в ноябре прошлого года, объём потребления угля в мире составлял 7,6 миллиардов тонн. Сейчас специалисты ещё подводят итоги 2022 года, но многие эксперты ожидают, что эта цифра поднимется до 8 миллиардов тонн.

«Довольно интересное совпадение: в 2022 году родился 8-миллиардный житель планеты, и по окончании 2022 года ожидается, что уровень потребления угля достигнет 8 миллиардов тонн. Зачем я это говорю? Затем, что население мира растёт по экспоненте, и вместе с тем повышается потребление этого ресурса», — привёл интересную закономерность на экспертной дискуссии «Экология, ESG-повестка угледобычи, ресурсоэффективность угольной отрасли» директор Департамента угольной промышленности Минэнерго РФ Пётр Бобылев.

Согласитесь, идея интересная. При этом есть в отрасли специалисты, которые считают возникший бум следствием энергетического кризиса, начавшегося ещё в 2021 году после выхода из пандемии коронавируса.

Открытие границ, возобновление путешествий и работы крупных предприятий на полную мощность создало колоссальный отложенный спрос на электроэнергию. Это в тот момент, когда мировая экономика просела после затяжного застоя. Частичное возвращение к более бюджетному углю выглядело «неизбежным злом».

Введение мировых санкций против российских энергоносителей только усугубило потребность в угле. Это доказывают и данные издания Bloomberg, согласно которым в ряде стран Европейского Союза, например в Италии и Германии, начали возрождать выведенные из эксплуатации угольные ТЭС, а в США индустрия добычи угля активизировалась впервые за 10-15 лет.

По некоторым данным, даже Китай и Индия возвращаются к отработке своих угольных месторождений. Однако Пётр Бобылев уточнил, что столь радикальный рост объёмов не мог произойти за всего два-три года энергетического кризиса. Такие показатели могли возникнуть только на протяжении более продолжительного периода.

«Угольная энергетика в мире — это 36% производства всей тепловой и электрической энергии. И в целом если посмотреть общую статистику за разные годы, то потребление угля росло на протяжении последних десятилетий. Доля только российского экспорта угля за последние 30 лет выросла вчетверо.

То есть на долю России приходилось 4% мирового экспорта угля 25 лет назад, а сегодня уже 18% мирового экспорта при других объёмах добычи и потребления. Век угля не закончен. И не потому, что энергокризис в Европе увеличил объёмы потребления, и местным жителям и предприятиям просто было некуда деваться. Всё дело в его цене.

Уголь из-за своей дешевизны всё ещё позволяет многим странам и отраслям развиваться», — выразил уверенность Пётр Бобылев.

С этой позицией нельзя не согласиться. Уголь всё ещё является одним из самых бюджетных источников энергии. Его обгоняют по цене только ветряная и солнечная энергия, но, как известно, эти ресурсы нельзя назвать универсальными: они подходят далеко не для всех стран. А в случае с атомной энергией многие попросту опасаются работать с АЭС, да и постройка надёжных станций требует больших временных и финансовых затрат.

В сравнении с возобновляемыми источниками уголь, конечно, является универсальным и простым в добыче сырьём. Единственное, что останавливает его применение в некоторых странах, даже при всех преимуществах, так это статус «грязного ресурса».

Стабильность угольной отрасли — в экологичности

Поэтому многие эксперты считают, что укрепить положение угля может только повышение его экологичности.

Пётр Бобылев уже на другой конференции «Проблемы и перспективы инновационного развития угольной отрасли» припомнил все экологические претензии, которые предъявляют к угольной отрасли. Это пыление, нарушенные земли и сложность их рекультивации, выбросы и следующее за ними нарушение климата.

По статистике эксперта, на Россию, как на третьего в мире экспортёра угля, приходится, порядка 70 млн тонн СО2. И это только добыча и хранение угля, а если добавить его сжигание, то показатели могут возрасти в разы.

Поэтому сегодня, помимо импортозамещения, одной из целей отечественной угольной промышленности является сохранение действующих позиций угля как внутри страны, так и на зарубежных рынках за счёт снижения негативного экологического и климатического воздействия. При этом угольщикам принципиально важно обеспечить потребителя качественным продуктом при минимизации роста стоимости тепловой и электрической энергии.

Ещё более ранние официальные документы, касающиеся развития отрасли, включали в себя «зелёное» развитие. Сюда входят «Энергетическая стратегия Российской Федерации на период до 2035 года» и «Программа развития угольной промышленности России на период до 2035 года».
Как уточнил Пётр Бобылев, документы будут модернизировать, и обновления наверняка коснутся пункта снижения выбросов. В частности потому, что движение в этом направлении уже есть.

Где и как «позеленела» угольная отрасль?

В связи с этим можно вспомнить хотя бы снижение выбросов метана, который в наибольшей мере влияет на климатическую повестку. Многие эксперты, включая Петра Бобылева, считают, что сократить объём выбросов метана можно безболезненно для бизнеса.

В частности, можно стимулировать профильные технологии, например добычу или утилизацию метана, которые практикуют в ряде стран мира, в том числе в Австралии. Технологии извлечения газа на шахтах и вне горных предприятий успешно практикуют там ещё с середины 1990-х годов. Как правило, добывают газ по горизонтальным скважинам. Их бурят по пласту на расстояние до 1,5 км.

Технологию извлечения из угольных пластов до 80% содержащегося в них метана при помощи пневмо- и гидродинамического (с помощью воды, пульпы или специальных растворов) воздействия на пласты разработали в США ещё в 2013 году.

Можно вспомнить недавний опыт Северного Китая, а именно провинции Шаньси, где в 2022 году объём добычи метана из угольных пластов превысил 9,6 млрд куб. м, что составило более 83% от общего объёма добычи этого вида ресурсов в стране за прошлый год.

В России таких примеров пока не очень много, однако, как заявил на профильной конференции Пётр Бобылев, эти технологии заслуживают внимания, и имеет смысл не только подробно рассмотреть возможности применения таких решений в нашей стране, но и направить в эту сторону профильное научное сообщество.

«Могу сказать так: один из пилотных проектов по добыче метана перед добычей угля уже запущен в Кемерове», — уточнил эксперт.

Согласно презентации докладчика, на шахте Алардинская в Кузбассе уже смонтированы две установки факельного типа для сжигания метана. До 2023 г. на шахтах «Распадской угольной компании» планируется установить ещё 4 факельных установки.

Также применение шахтному метану нашли в СУЭК. Точнее, компания вновь вложилась в это направление, которое она ведёт ещё с 2008 года. АО «СУЭК-Кузбасс» проводит работы по извлечению и утилизации метана на базе утилизационного комплекса в г. Ленинске-Кузнецком.

Парк комплекса состоит из контейнерных электростанций, котельной, переведённой на использование дегазационного метана, и контейнерных газоутилизационных установок и сейчас функционирует на базе горного отвода «Шахты им. С. М. Кирова».

В целом, как уточняет эксперт, Кемеровская область является одним из лидеров в части улучшения экологических показателей.

Например, в рамках другой экологической программы, а именно федерального проекта «Чистый воздух», в 2021 году лучшие результаты по снижению объёмов продемонстрировал Новокузнецк. Согласно данным на сайте местной администрации, показатели снижения выбросов на тот момент составили более 25%, и добиться этого удалось за счёт глубокой модернизации предприятий ЕВРАЗа. Свою лепту в улучшение экологии внёс и «РУСАЛ Новокузнецк».

Благодаря работе не только добывающих, но и металлургических и инфраструктурных предприятий, в октябре 2022 года Новокузнецк получил диплом города — лидера Всероссийской акции «Выбираю чистый воздух».

«Зачем я это акцентирую на этом внимание? Скажу честно, роль конкретно Министерства энергетики в этом небольшая, а вот хозяйствующих муниципальных субъектов на территории, энергетиков, металлургов, и, собственно, самой угледобычи — напротив. ESG это или нет? Я бы сказал, что стоит изучить этот опыт внимательнее и показать его более широкой массе населения», — высказал мнение Пётр Бобылев.

По мнению эксперта, даже имеющаяся практика показывает, что в России способны без изменения объёмов добычи и без серьёзных финансовых вливаний сократить выбросы минимум на 7 миллионов СО2, а также есть все шансы (согласно официальным программам) избавиться от четверти метана, образующегося при угледобыче, к 2050 году.

«Зелёные» инструменты

Как считает Пётр Бобылев, необходимо сохранить (и по возможности увеличить) инвестиции в технологическую и социальную сферы жизни отрасли.

Тем более что в 2021 году в рамках федерального закона «О регулировании выбросов парниковых газов» власти утвердили классификацию «зелёных» и адаптационных проектов: по сути, запустили в стране «зелёное» финансирование, дали бизнесу новый инструмент поддержки технологической модернизации.

Среди прочего нужно направить отраслевую науку в сторону создания не только аналогов импортных компонентов, но и решений для реализации ESG-стратегии. В частности, эксперт упомянул необходимость разработки новых систем фильтрации.

Также директор Департамента угольной промышленности Минэнерго подчеркнул важность инвестиций и сохранения капитала отрасли: они позволят не только вводить необходимые технологии, но и сохранять число рабочих мест, обеспечивать работу заинтересованных в экологии субъектов. Социальный аспект, что ясно из аббревиатуры, является важной частью стратегии ESG.

С коллегой согласны и чиновники из других ведомств. Например, тему ESG, в частности в угледобыче, упомянул заместитель министра экономического развития РФ Илья Торосов в своём интервью изданию «Морские вести России».

В числе прочего он отмечает, что истинная ESG-компания имеет инвестиционную «зелёную» стратегию, заложенное финансирование, понимание того, какого результата она хочет достичь и, соответственно, какое-то минимальное портфолио в этом направлении. Потому что одних ESG-политик недостаточно — нужны действия.

Причём во всех направлениях стратегии Environment Social Governance. То есть, осуществляя экологическое и государственное управление, важно вкладываться и в реализацию социальных проектов, иначе воплощение концепции нельзя будет назвать полным.

«ESG — это новое конкурентное преимущество. Особенно сейчас это проявляется на зарубежных рынках, при экспорте продукции, при заимствованиях у западных инвесторов. ESG — это не только про заботу об экологии и уменьшение углеродного следа. На деле ESG — это новая норма бизнеса с человеческим лицом, когда капитал понимает необходимость инвестиций в сторону простого человека.

У нас [в угольной отрасли] есть перспективы на переориентацию с европейских рынков на азиатские, где находятся крупнейшие потребители энергии в мире. Китай, например, потребляет почти в три раза больше энергии, чем ЕС. В ближайшие 5-10 лет им, чтобы обеспечить высокие темпы роста экономик, придётся даже наращивать использование нефти и угля.

И здесь наша главная задача состоит в том, чтобы избежать рисков и комплексно подойти к диверсификации экономик добывающих регионов, направить часть средств от сверхприбыли в инвестиции, максимально учесть интересы людей», — высказал мнение в интервью Илья Торосов.

«Энергопотребление будет расти вслед за ростом населения планеты, и уголь должен быть, чтобы удовлетворить потребности всех этих людей в энергоресурсе. Сегодня добыча угля влияет на экологическую повестку, и игнорировать этот факт нельзя. Мы занимаем третье место в мире по экспорту угля.

Но если мы такие крупные добытчики и импортёры, как мы можем не обращать внимания на то, что 136 тыс. человек в прошлом году было зафиксировано с заболеваниями, вызванными сложной экологической ситуацией в России?» — подчеркнул Пётр Бобылев.

Каковы дальнейшие действия?

Резюмируя своё выступление, директор Департамента угольной промышленности Минэнерго отметил, что важно продолжать ранее запущенную работу.

Сокращение выбросов произойдёт, в частности, за счёт мероприятий по дегазации угольных пластов, а также сокращения углеродоёмкости производственных процессов, в том числе внедрение экологичного горнотранспортного оборудования.

Так, важно продолжить развивать нацпроект «Чистый воздух». По словам эксперта, с 1 сентября 2023 года количество городов — участников программы планируют увеличить до 41. И 27 городов из этого числа будут «угольными». Сейчас из 12 городов-участников только 5 «угольные».

Также Пётр Бобылев в своей презентации «Роль угольной промышленности в устойчивом развитии ТЭК России» отметил, что ускорить реализацию ESG-политик позволит актуализация профильных официальных документов.

Например, в «Программе развития угольной промышленности до 2035 г. (ПРУП)», (принятой 13.06.2020) планируют:

• пересмотреть экспорт с учётом текущей климатической и санкционной повестки и стратегии энергоперехода основных стран — импортёров российского угля;
• учесть возможность переориентации российского экспорта на Восток;
• внести дополнительные показатели в подпрограмму «Обеспечение экологической безопасности в угольной промышленности», в частности уровень выброса метана при добыче угля;
• добавить раздел о низкоуглеродных технологиях.

В принятой в 2021 году «Стратегии социально-экономического развития РФ с низким уровнем выбросов парниковых газов до 2050 года» планируют обновить ряд «угольных» показателей и актуализировать данные по уровню углеродоёмкости генерации электроэнергии.

Так как угольная отрасль ориентирована на экспорт, модернизации требует и «Транспортная стратегия РФ до 2030 года с прогнозом на период до 2035 г.». Она не претерпевала изменений с конца 2021 года.

В этом документе, по словам эксперта, целесообразно провести синхронизацию показателей ПРУП-35 по экспорту-импорту и новых сценариев развития. А также показать динамику развития угольной генерации с учётом климатической и санкционной повестки.

В очереди на актуализацию находятся и два документа, принятых ещё в 2018 году. Первый из  них — информационно-технический справочник по наилучшим доступным технологиям «Добыча и обогащение угля» (ИТС 37). Там, как уточняет в докладе Пётр Бобылев, важно прописать меры, связанные с энергопереходом, санкциями и импортозамещением, а также приложить обзор новых технологий, направленных на переработку и сокращение доли некондиционного метана.

Второй документ, ИТС 38 «По наилучшим доступным технологиям «сжигание топлива на крупных установках в целях производства энергии»», также нужно актуализировать обзором новых технологий и включить в него перечень мероприятий, связанных с энергопереходом.

Справка
Даже скептически настроенные эксперты, считающие, что возобновляемые источники энергии быстро вытеснят ископаемое топливо, признают, что уголь будет продолжать доминировать в производстве электроэнергии в мире ещё минимум пару десятилетий.

Текст: Мария Бобова