Шахта «Южная». Репортаж с шахты Высокогорского ГОКа

По цвету горной массы сразу можно понять, что выработки, в которых мы сейчас находимся, не добычные, а проходческие. Проходка нового горизонта — дело непростое и небыстрое: уже более двух лет на горизонте минус 320 м шахты «Южная» Высокогорского ГОКа идут работы. Но порода понемногу отступает. «Надеемся, через год уже пойдёт руда», — говорят горняки, с гордостью демонстрируя нам творение своих рук.

Это, кстати, не фигуральное выражение: проходка на «Южной» идёт по классической технологии, так что ручного труда здесь действительно много. С отработкой горизонта минус 320 метра кушвинские горняки связывают будущее шахты: залежи железной руды на этом участке достигают 17 млн тонн.

Впервые в объективе нашей камеры оказался строящийся горизонт. Признаться, мы и сами удивились: вроде бы ехали на одну из самых старых шахт Тагило-Кушвинского месторождения, а прибыли к самым истокам, чтобы увидеть, с чего начинается подземная добыча руды.

С вершины горы вглубь земли

Чтобы спуститься в шахту «Южная», мы выезжаем из Нижнего Тагила и отправляемся в городок Кушва, до которого примерно 50 км пути.

Расположен он у подножья горы Благодать, запасы железных руд которой и дали жизнь этому населённому пункту. Началась эта история ещё в XVIII веке — уже не при Петре I, когда были основаны первые предприятия ВГОКа, но при его племяннице — Анне Иоанновне. В общем, дела давно минувших дней.

Шахта «Южная» — предприятие с большой историей, но всё-таки не такое древнее: строить её начали в 1940 году, а первые 10 тыс. тонн руды она выдала на-гора в 1947 г. То есть работы пришлись на военные и послевоенные годы. Оно и понятно: для восстановления страны требовались огромные объёмы металла.

200 лет до этого Горноблагодатское железорудное месторождение разрабатывали открытым способом. Штольню Мамышева заложили ещё в 1822 г., но только для разведки запасов: на добычу работал исключительно карьер. Он, впрочем, и сегодня действует, то есть месторождение разрабатывают комбинированным способом, и шахта находится, по сути, под карьером.

Кстати, в военные годы, когда южные территории СССР были оккупированы, именно уральские заводы работали ударными темпами, чтобы дать стране металл. И Горноблагодатский рудник тогда нарастил объём добычи в два раза, а в 1944 г. даже получил знамя Лучшего рудника Советского Союза.

Уже в финале нашего путешествия, вернувшись из шахты, мы поднялись на Центральный карьер, который когда-то собственно и был горой Благодать. Горы давно нет, а есть огромная горная выработка, её глубина в нижней точке составляет 280 м. На смотровой площадке карьера мы увидели эффектный и одновременно пугающий памятник легендарному первооткрывателю месторождения вогулу Степану Чумпину.

В начале XIX века его установили на вершине горы Благодать, а сто лет спустя перенесли на борт карьера. На памятнике указано, что соплеменники сожгли Чумпина за то, что тот выдал местонахождение священной для вогулов горы. Правда сегодня учёные говорят, что это не более чем страшная сказка.

Ну а шахта «Южная» действует с тех самых военных лет, хотя в истории предприятия были как взлёты, так и падения. Несколько раз оно меняло собственника. До конца столетия рудник входил в Горн облагодатское рудоуправление, которое, в свою очередь, было частью Нижнетагильского металлургического комбината. После, когда Высокогорский ГОК входил в структуру предприятий ЕВРАЗ, «Южную» прикрепили к нему. Ну а, когда ВГОК стал частью ООО «ХГ «НПРО «УРАЛ», шахта продолжила работу в качестве добывающего актива комбината.

Сегодня на «Южной» руду добывают с двух горизонтов: минус 160 и минус 240 м, при этом запасы первого из них подходят к концу, здесь уже идёт повторная отработка. И, чтобы восполнить их, необходимо вскрывать новый горизонт — минус 320 м.

«Вот на минус 320 метр мы и опустимся. Это не самый нижний горизонт, есть у нас и минус 480 м. Вообще, перспективы у нас хорошие, запасов много. Возможно, и нижние горизонты когда-то будем осваивать. Но это потом. Сейчас бы нам завершить подготовительные работы на минус 320 метре. Сами понимаете, пока идёт проходка — это сплошные инвестиции, прибыль начнётся потом», — говорит главный специалист по горным работам Денис Козырев, пока клеть метр за метром ползёт вниз, на строящийся горизонт.

Мыслить на перспективу

Когда мы выходим из клети, абсолютно ничего в подземной горной выработке не выдаёт того факта, что горизонт новый и находится на стадии строительства.

«Это потому, что первоочередные выработки руддвора построены давно, ещё в советские годы. Тогда у нас работал очень мощный трест «Востокшахтопроходка», вот он-то как раз и строил то, что вы сейчас видите. Но, по сути, они сделали только ствол и выход — на этом всё. А в 1990-х трест этот развалился, а два ШСУ: Нижнетагильское и Кушвинское — объединились в одно.

Мы тогда продолжили строительство горизонта. Потом случился финансовый кризис, и закончить работы нам не удалось. Вернулись мы к этой задаче в 2013 году, тогда цены на железорудное сырьё выросли, и заработанные деньги мы как раз инвестировали в стройку.

Работало у нас Башкирское шахтопроходческое управление — хорошо строили! Потом на рынке снова был спад, и работы мы опять приостановили, а вернулись к ним в 2021 году, уже своими силами», — рассказывает Денис Козырев.

То есть уже в 1980-х годах были очевидны перспективы развития шахты: было понятно, что минус 320 горизонт будет отрабатываться. На самом деле, говорит наш собеседник, такие же стартовые работы проведены и на -480 метре. Ну а ствол уже в 2000-х углубили до минус 520 метра. То есть и до этих запасов доберутся горняки.

«Конечно. Нужны только силы, деньги и время. Всему свой срок», — подтверждает наш провожатый. Ещё один момент, который мы, как люди с фотоаппаратом в руках, сразу отмечаем, — это прекрасная освещённость горизонта. Оказывается, это заслуга светодиодных ламп, которые, во-первых, обеспечивают экономию электроэнергии, а во-вторых, действительно светят ярче, что даёт и удобство, и безопасность.

Параллельно с проходческими работами горняки строят необходимые для функционирования горизонта вспомогательные помещения, такие как камера электровозного депо, перфораторная. В последнюю мы по пути заходим — здесь работы уже завершены, и помещение получилось не только тёплым и светлым, но и каким-то уютным. Сегодня шахтёры используют его в числе прочего и как место кратковременного отдыха. Но главное назначение этой камеры — ремонт бурового инструмента и оборудования, для чего здесь уже имеется вся инфраструктура.

В целом первые десятки метров, которые мы проходим по горной выработке, ничем нас не удивляют — пока следов стройки не видно.

«А вы хотите посмотреть, как мы через толщу породы пробиваемся? Ну пойдёмте, покажу.
Конечно, мы уже большой объём работ проделали. Прошли первое кольцо первого пускового комплекса, остался у нас кусочек буквально 100 метров, вот в 2024 году мы его намерены пройти. Тогда мы сможем закольцеваться.

Железнодорожные пути, как вы видите, уже положены, контактный провод для электровоза, освещение, коммуникации для воды и воздуха — всё это есть. Вообще, подготовительные работы выполнены процентов на 80, осталась в основном нарезка блоков», — рассказывает Денис Козырев.

Как стоят подземные города

Сейчас, говорит наш собеседник, самые главные люди на горизонте — это проходчики, эта профессия особенно востребована. Впрочем, для этих специалистов работа всегда найдётся: когда на первом блоке начнётся добыча, будут проходить второй, третий и так далее. Профессии проходчика и машиниста скреперных лебёдок считаются ещё и самыми денежными, правда, они же являются и самыми тяжёлыми.

Как организована проходка строящегося горизонта? Да, по сути, так же, как и добыча, говорит наш провожатый, когда мы подходим к первому добычному блоку. С помощью перфораторной установки ведётся бурение шпуров для проходки выработок. Дальше в шпуры закладывается патронированное ВВ. Работы планируют таким образом, чтобы взрыв пришёлся на перерыв между сменами, чтобы и людей рядом не было, и удалось проветрить выработку без потери производства.

Далее с помощью лебёдки происходит откачка породы с проходки — этот процесс мы как раз застаём, порода отправляется в рудоспуск, откуда транспортируется вагонетками.
На этапе строительства, говорит Денис Козырев, удобнее использовать вагонетки с боковой разгрузкой.

Такое решение позволяет работать без кругового вагоноопрокидывателя. Может быть, продолжает специалист, эти же вагонетки шахта задействует и на этапе добычи, тем более что на готовящейся к консервации шахте «Магнетитовая» имеется большой парк такого оборудования.

Денис Козырев демонстрирует нам результаты работы: уже готовы первый и второй восстающие, последний является ещё и ходовым. Причём первый, рассказывает наш собеседник, прошли достаточно быстро, поскольку работы здесь начало ещё Башкирское шахтопроходческое управление. А вот второй восстающий — это уже полностью заслуга горняков «Южной», а это 80 м до горизонта минус 240 м. Вертикальные горные выработки параллельно с проходкой оборудуют перекрытиями и лестницами.

В шахте мы встречаем незнакомую до этого технику — погрузочную машину на рельсовом ходу. Как нам объясняют, с её помощью проходят откаточные выработки. Машина оснащена ковшом, и горную массу она перекидывает через себя в находящуюся позади вагонетку.

Осматриваем мы и недавно построенные полки — имеются и проходческие, и уже добычные. Первые, объясняет наш спутник, строят из дерева, поскольку они являются временными, а этот материал куда легче монтировать, чем металл. Ну а добычные полки уже металлические, они прослужат долгое время.

В шахте используются разные типы крепи. Выбор зависит от категории устойчивости пород, и для каждого участка геологи выдают актуальные данные.

«Вот здесь у нас, например, установлена металлическая арочная податливая крепь, её используем там, где большое горное давление. А сверху, видите, камни — это так называемая забутовка. Мы такой способ у наших башкирских коллег подсмотрели: это пустая порода, сложенная как можно ближе к кровле.

Тут нужно не просто камней насыпать, а подобрать их по размеру и форме. Если возникнет опасность обрушения, нагрузку в первую очередь примет на себя эта порода.

А когда геологические условия позволяют, мы используем облегчённую крепь — это торкрет-бетонное напыление по металлической сетке. Если бы такое можно было на всех участках применять, то мы бы куда быстрее стройку завершили», — рассуждает Денис Козырев.

Как мы уже говорили, одновременно с добывающей инфраструктурой в шахте строят также вспомогательную, в том числе камеры различного назначения. И если перфораторная на момент нашего визита была уже готова, то работы в электровозно-вагонном депо ещё идут. Точнее, завершаются.

«Свод и стены мы уже забетонировали, осталось только закрепить ниши и вторую стенку, и всё, можно вешать кран-балку. Бетона на такие участки, конечно, уходит очень много, потому что обнажение большое», — показывает Денис Козырев.

А может быть, «самоходка»?

Таким образом, подготовительные работы на новом горизонте уже движутся к финалу, впереди — добыча железной руды. Отрабатывать горизонт будут по классической технологии: бурение с помощью буровых станков, взрывание, отгрузка скреперными лебёдками и транспортировка в вагонетках. Негабаритные куски дополнительно проходят этап технологического дробления.

Далее — откатка на боковой вагоноопрокидыватель, откуда руда отправится в приёмный бункер дробильной установки. Вообще, вся руда шахты приходит сюда, на горизонт -320, потому что здесь работает щековая дробилка, которая измельчает руду до фракции 25-100 мм. В таком виде руда попадёт в камеру дозаторной, пройдёт этап перегрузки, после чего её поднимут на-гора.

Интересный момент: из шахты руда отправляется не на ВОЦ (Высокогорской обогатительный цех) в Нижний Тагил, а на дробильно-обогатительный участок, который находится здесь же, на кушвинской промплощадке.

Как мы говорили, между городами около 50 км, и, чтобы не возить лишние объёмы пустой породы, в Кушве руда проходит этап первичного сухого обогащения, а на ВОЦ едет уже промпродукт с содержанием железа 35%. Таким же образом перерабатывается и руда Центрального карьера.

За день до визита на «Южную» мы посещали другой объект ВГОКа — шахту «Естюнинская», которая как раз сейчас переходит с классической технологии на добычу с использованием самоходной техники. Этот процесс требует значительных подготовительных работ, однако объём ручного труда сокращается весьма существенно, растёт и производительность. Поэтому мы интересуемся у нашего провожатого, реально ли перевести на «самоходку» «Южную».

«Реально. Специалисты института «Уралмеханобр» даже делали для нас необходимые расчёты, и мы пришли к выводу, что такой шаг возможен. Но начать решили с «Естюнинской», посмотрим, как у них пойдут дела. На горизонте минус 320 метра мы точно будем работать по классической технологии, а вот на нижних горизонтах, для которых «Уралмеханобр» и делал расчёты, перейдём на самоходную технику», — говорит Денис Козырев.

Тонны и рубли

Сегодня «Южная» добывает порядка 1,7-1,8 млн тонн железной руды в год. Содержание полезного компонента — около 19–20%, причём эти цифры актуальны и для шахты, и для карьера, поскольку речь идёт об одном и том же месторождении. На новом горизонте горняки в первое время рассчитывают добывать руду побогаче — порядка 25%.

«А вообще, по мере развития месторождения мы видим, что руда беднеет. Ещё лет 10 назад на вышележащих горизонтах мы добывали руду с содержанием 28-30%, сейчас такого уже нет. Для открытых горных работ содержание 20% считается неплохим, но поднимать такой продукт с глубины — это уже не так выгодно», — рассуждает наш собеседник.

Выручает то, что предприятия ВГОКа работают сообща: шахты «Естюнинская», «Южная», «Магнетитовая», карьер «Центральный». Правда, история «Магнетитовой» подошла к концу — шахту остановили на консервацию. Это означает, что какой-то другой объект предстоит ввести в эксплуатацию — на замену.

Тагило-Кушвинские недра богаты, запасы тут еще есть, и ГОК уже наметил перспективный участок. Пока это только планы, поэтому подробности предприятие не разглашает. Ну а на самой «Южной» работы хватит ещё на много лет, перспективы шахты связывают с разработкой Северо-Благодатского месторождения, которое сегодня числится на государственном балансе. Запасы здесь большие, но и глубина залегания существенная, поэтому это больше отдалённая перспектива.

«Запасов много, это факт, есть куда стремиться. Но в плане наших инвестиционных проектов мы во многом зависим от стоимости железорудного концентрата, а рынок колеблется. Железо — это ведь не медь, тут цены измеряются в тысячах рублей, а не долларов. И колебания даже на 100-200 рублей за тонну отражаются на финансовых итогах работы предприятия», — рассуждает Денис Козырев.

В шахту спускались: Анна Кучумова (текст), Евгений Ошкин (фото)