Золотодобыча: мы пойдём на север!

Помните, в фильме «Сибириада» звучит афористичная фраза «Дальше Сибири не сошлют!»? Цитата ведь пошла в народ. Но скажите её специалистам добывающей промышленности — развеселите.

За полезными ископаемыми люди двигаются всё дальше и дальше на Север, и вот Сибирь уже кажется местом тёплым и обжитым. Специалисты компании «ЗолотоМаш» живут в Иркутске, а вот партнёры их всё больше работают в Магадане и Якутии.

Мы попросили гендиректора компании Виталия Гущенко рассказать о своём опыте работы с золотодобывающими предприятиями: о людях, северных особенностях и актуальных для отрасли вопросах.

Виталий Гущенко,
гендиректор компании «ЗолотоМаш»

— Виталий Викторович, вы давно работаете в отрасли и к тому же преподаёте в НИ ИрГТУ, поэтому закономерно будет начать с кадрового вопроса. Наблюдаете ли вы дефицит специалистов? Какие профессии востребованы?

— Отрасль испытывает голод по квалифицированным специалистам. Молодежь неохотно идёт в производство, почему — непонятно. Хотят, наверно, быть ближе к городу, к лёгким деньгам.

На производстве не хватает слесарей, сварщиков, токарей, фрезеровщиков. У нас основной штат состоит из специалистов, которым уже порядка 50 лет. Привлекаем, конечно, молодых, кто-то охотно работает, кто-то нет, но всё равно учим, готовим смену.

— Ваша компания работает в направлении автоматизации. Но любая роботизация — это сокращение вакантных рабочих мест. Или до «восстания машин» ещё далеко?

— У всех есть желание минимизировать участие людей, автоматизировать процессы, но некоторую работу невозможно выполнить без человека. Кроме того, в удалённых местах бывают проблемы со снабжением, со связью, и если переборщить с автоматизацией, то возникает большой риск выхода из строя оборудования.

Поэтому мы стараемся держать баланс: минимум автоматизации — минимум людей.

Где можно обойтись без людей, мы это делаем. Например, сводим к минимуму их участие при работе с доводочным оборудованием. Одни узлы автоматизируем, в других — делаем гибкую регулировку, в итоге один человек смотрит за несколькими узлами и без больших физических усилий регулирует их.

— Что касается работы в северных регионах. Это действительно сейчас наиболее перспективное направление для золотодобычи?

— Да, практически всю северную часть нашей страны можно назвать перспективной для отрасли. Это и Красноярский край, Республика Саха, Магадан, Амурская область, Иркутская область, Бурятия. Эти регионы лидируют в золотодобыче.

— Как в золотодобыче соседствуют этот самый человеческий фактор и технологии? Насколько это консервативная отрасль? Ваша компания предлагает ряд разработок, которые можно назвать инновационными, открыты ли ваши партнёры к нововведениям?

— Как говорил Никколо Макиавелли: «Самое сложное и неблагодарное дело — смена старых порядков на новые». Это актуально и по сей день. Люди, которые почти всю жизнь в этой отрасли, привыкли идти одним путём, работать на определённом оборудовании и не готовы изменить своё отношение к делу. Вот как раз человеческий фактор при необходимости менять одного на другое — это самое тяжёлое.

— А как на ваш взгляд, что в отрасли было бы неплохо обновить?

— Условия получения лицензий на золотодобычу действительно не помешало бы упростить. Бюрократии бы нам поменьше. Сейчас сложно получить лицензию и на техногенные площади, и на целиковые участки. Причём опыт и стаж работы предприятия не имеет значения. Все собирают большую пачку бумаг, ждут ответа, всего ли хватает, а потом ещё 4–6 месяцев документы рассматриваются. Это негативно сказывается на золотодобыче.

— Вы являетесь российским производителем оборудования. Как отразились на вашей работе всем известные политико-экономические события?

— Путь нашей компании на рынке начался с создания отсадочной машины собственного производства. Точнее, даже с желания создать оборудование, аналогичное тому, что было на рынке, но с лучшими техническими показателями и более низкой стоимостью. Со временем мы ассортимент выпускаемого оборудования расширяли. Сегодня у нас есть конструкторская база, наши специалисты создают новые узлы, детали.

Что касается санкций, то скажу откровенно, они мне нравятся, это хорошо (смеётся). Пошёл рост, стали развивать наше производство, многое восстанавливать, появились аналоги, заменители того, что поставляли раньше из-за границы.

По технике тоже, кстати, санкции вводят, но, как ни странно, несмотря на то что «это нельзя, то нельзя», поступает иностранная техника, масла, комплектующие. Да, изменились и увеличились сроки поставки и за счёт этого — цена, поэтому многие переходят на отечественную технику — бульдозеры, экскаваторы. Правда, далеко не все и неохотно.

— Вы заявляете, что создаёте оборудование, благодаря которому можно увеличить золотодобычу на месторождении. Причём увеличить весьма существенно. Как такое возможно?

— Причина часто в том, что изначально оборудование для работы выбрали неверно. Его желаемая производительность не совпадает с характеристиками узлов, которые использует предприятие. На самом деле факторов много, поэтому мы сначала получаем сведения о месторождении, песках, а потом подбираем оборудование.

Для примера: на одном предприятии в Магаданской области переработали хвосты своей старой доводочной установки на нашем новом оборудовании и получили порядка 8–12 килограммов. Это то, что уже не надеялись добыть, но запустили нашу схему и взяли дополнительное золото.

В Амурской области переработали аналогичные объёмы своих старых хвостов и получили примерно столько же золота. Это очень высокий показатель. Подобные результаты с лихвой перекрывают все затраты на покупку оборудования для доводочных операций.

— А насколько интересны техногенные территории, оставшиеся от Советского Союза?

— Наибольшую ценность представляют месторождения, которые отрабатывались в 1930–50-х годах. Они интересны, потому что тогда экономическая ситуация и цены были иными. Допустим, если сейчас выгодно в зависимости от региона отрабатывать 180–300 мгр на один кубический метр песков, то в те годы работали 5–10 и более граммов.

Все, что было меньше 3–5 граммов, просто оставляли. Такие техногенные участки — лакомые кусочки. Хотя есть месторождения, которые отрабатывались пять лет назад, но и там ещё хорошее содержание золота.

— В этой связи нельзя не затронуть тему экологии. Ваша диссертация связана с геоэкологией, по вашему опыту, какие распространенные экологические ошибки допускают компании при золотодобыче?

— Самое распространенное — загрязнение водотоков — рек, ручьёв, — потому что большинство россыпных месторождений, тем более с золотом, находятся в долинах рек. А дальше уже идут нарушения, связанные с лесом и прочее.

— Что нужно внедрять или исключать из технологической цепочки, чтобы не ухудшать экологию?

— Первое, конечно, надо максимально полно отработать месторождение. Второе — затронуть наименьшие площади для отработки земли, нарушить их наименьшим образом.