С невероятной скоростью литийионные аккумуляторы ворвались в нашу жизнь. Телефоны, ноутбуки, батареи — всё больше устройств сегодня работает на них, а изобретатели новых устройств один за другим получают Нобелевские премии. Лидерами экономики нового времени, по всей вероятности, станут те страны и те предприятия, которые обладают ресурсами для внедрения электротранспорта и систем возобновляемой энергетики. Борьбу за эти активы СМИ уже называют «литиевой гонкой», а сам литий «новой нефтью».
У России есть в этой гонке неплохие перспективы: мы можем не только оказаться в авангарде, но и заключить выгодные партнёрские соглашения с дружественными странами. Об этом говорили участники круглого стола «Литий: рыночные приоритеты и интеграционные перспективы», который прошёл в рамках международного форума «АТОМЭКСПО-2024».
30% в год — такие темпы роста литиевого рынка назвал старший вице-президент АО «Российский экспортный центр» Никита Гусаков, который выступил модератором сессии. При этом ожидается, что в ближайшие годы и даже десятилетия эта динамика сохранится.
«Очевидно, что ключевыми драйверами является развитие альтернативной энергетики и рост популярности электромобилей. При этом мы регулярно что-то читаем об альтернативных технологиях, мы знаем о существующих рисках. Например, некоторые автомобильные компании сегодня заявляют, что сворачивают свои программы развития производства электромобилей в силу их неэффективности», — отметил Никита Гусаков, предложив участникам круглого стола внести ясность и разобраться в ситуации.
Пока в России нет промышленной добычи лития, ведётся подготовка к освоению крупных рудных месторождений Колмозёрское, Полмостундровское и Завитинское, а также тестируются технологии извлечения металла из пластовых вод.
Мысль о том, что именно электромобильное движение сегодня ускоряет развитие литиевой отрасли, подтвердил и директор по стратегическим программам и коммуникациям АО «Техснабэкспорт» Евгений Пальчиков. По его данным, 87% спроса на этот металл и продукты из него сегодня обеспечивает производство электромобилей. Два-три года назад этот показатель был 80%, а в ближайшей перспективе мы можем увидеть и 90%.
«И, вероятно, ещё выше. Эта цифра указывает не только на изменение структуры спроса внутри отрасли, но и на то, что спрос на литий в целом увеличивается год от года. В 2023 году глобальный спрос на этот металл составил 920 тыс. тонн, и это точно не предел», — отметил Евгений Пальчиков.
Что касается электромобилей, то, по данным эксперта АО «Техснабэкспорт», в 2022 году по дорогам всего мира ездили 10 млн единиц. В 2024 году суммарное количество выросло до 14 млн, то есть рост составил 40%, а в 2024 году аналитики ожидают показателя 17 млн единиц. Рынок продолжит расти, и к 2030 году мы ориентировочно увидим уже 45 млн электромобилей.
«45 млн электромобилей — это 40% от общего числа всех автомобилей в мире, в то время как сейчас их доля в мировом автопарке составляет только 16%. Таким образом, вырисовываются очень хорошие перспективы», — подчеркнул г-н Пальчиков.
Спрос, говорит спикер, по всей вероятности, действительно формируют зелёная повестка и программы поддержки приобретения электромобилей, действующие на двух крупнейших на сегодняшний день рынках: американском и китайском. Кроме того, в мире — прежде всего, в названных странах, а также в государствах Европы — активно развивается инфраструктура для удобства пользования электромобилями, в первую очередь речь идёт о зарядных станциях.
Что же касается роста спроса в связи с этим, то динамику специалист назвал «совершенно замечательной». Названные 920 тыс. тонн — это действительно не предел, и к 2027 году мы запросто можем зафиксировать цифру 2,7 млн тонн (в пересчёте на карбонат лития).
«И это одна из наиболее консервативных оценок, которые нам удалось найти. Например, Albemarle — американская компания, один из крупнейших действующих производителей лития — даёт прогноз 3,3 млн тонн. Есть и ещё более смелые оценки: до 3,5 млн тонн», — сказал Евгений Пальчиков.
Кроме того, эксперт отметил ключевые тренды развития литиевой индустрии. И первым из них он назвал консолидацию производителей лития. Одна из последних крупных сделок — это слияние американского и австралийского производителей лития Livent Corp. и Allkem Ltd., в результате появилась новая компания Arcadium Lithium, которая, таким образом, стала одним из ведущих мировых производителей. Ожидается, что по объёму производства она войдёт в ТОП-4 на планете.
Второй тренд, который отметил Евгений Пальчиков, — это развитие долгосрочной контрактации в отрасли.
«Ключевое слово здесь — долгосрочной, потому что до недавнего момента сделки заключались в пределах одного года. Причиной формирования тренда, по всей вероятности, является активность рынка в 2021-2023 годах. В 2023 году наблюдался спад. Так что ключевые производители катодных материалов (это те, кто стоят в литиевой цепочке следующими после добытчиков сырья) стараются хеджировать свои риски: гарантировать доступ к сырью и зафиксировать стоимость», — рассуждает Евгений Пальчиков.
Третий тренд спикер назвал самым интересным, перспективным и масштабным: продолжают выстраиваться интегрированные цепочки: от сырьевого передела до производства систем накопления энергии, а может быть, и до выпуска электромобиля. Так, китайская BYD, которая по итогам четвёртого квартала прошлого года обогнала саму Tesla, став крупнейшим в мире производителем электромобилей, выстраивает именно такую бизнес-модель. Такую схему работы выстраивают и российские предприятия.
Что же касается альтернатив литию в системах накопления энергии, то здесь модератор обратился за разъяснениями к директору бизнес-направления «Специальная химия» АО «ТВЭЛ» Михаилу Метёлкину. Может быть, мы все зря уделяем столько внимания литию, быть может, есть возможность заменить этот металл?
Г-н Метёлкин подтвердил, что работы по поиску альтернативы литию действительно идут. В качестве кандидатов называются магниевые, алюминиевые, цинковые, натриевые батареи.
«Но нужно отдать должное литию. На сегодняшний день это лучший материал для производства батарей. Это металл с наименьшей массой, он обладает наилучшими электрическими характеристиками. Конечно, потенциал у натриевых батарей есть, но это, скорее, нишевый продукт. Массовой замены литию в ближайшие 10 лет, а возможно и в ближайшие десятилетия не ожидается.
Поэтому особое значение сегодня приобретает разработка новых литиевых аккумуляторов, которые будут обладать меньшей массой, большей энергетической ёмкостью, возможностью работать при различных температурах. Самым вероятным претендентом на роль литиевых батарей следующего поколения, вероятно, стоит считать твердотельные аккумуляторы», — сказал Михаил Метёлкин.
Спикер также отметил, что «Росатом» сегодня уделяет большое внимание развитию производства активных материалов. В структуре компании есть завод по выпуску металлического лития, который сегодня переживает период модернизации: расширения мощностей и совершенствования технологий.
«Начат проект по созданию производства электролита. И мы всерьёз прорабатываем проект запуска здесь, в России, производства катодных материалов. И, конечно же, идёт разработка новых батарей, чтобы такие компетенции также были внутри «Росатома», — рассказал г-н Метёлкин.
Выделяют два ключевых источника лития: рудное и гидроминеральное сырьё. Что касается первого, то сегодня в России реализуется несколько проектов, и крупнейшим из них является освоение Колмозёрского месторождения. Реализует его компания «Полярный литий» — совместное предприятие «Росатома» и «Норильского никеля».
По данным руководителя предприятия Игоря Демидова, в Колмозере сосредоточено 25% литиевых запасов России. Сегодня реализация проекта в самом разгаре: за прошлый год «Полярный литий» провёл большой объём геолого-разведочных работ и уточнил запасы месторождения. В результате недропользователь ожидает прироста как по объёму (порядка 30% за счёт открытия новых рудных тел), так и по содержанию лития в руде.
Если говорить о технологии, то здесь сложностей не ожидается. Если говорить конкретно о процессах добычи и обогащения руды, то здесь всё стандартно. Взвыв, экскавация, дробление, измельчение, сепарация, флотация — таким образом ГОК получит литиевый концентрат. Его будут перерабатывать на химико-металлургическом заводе, и итоговым продуктом станет карбонат лития или гидроксид лития батарейного качества.
«Задача разработки технологии нас абсолютно не пугает. Напомню, что на протяжении порядка 30 лет (до 1990-х годов) эксплуатировалось Завитинское месторождение в Забайкальском крае, которое входило в периметр „Росатома”. Продукция шла на дальнейшие переделы в Новосибирск, на другие предприятия госкорпорации. Поэтому все технологии извлечения лития из горнорудного сырья апробированы», — отметил Игорь Демидов.
Кроме того, в структуру «Росатома» входят три института, которые имеют опыт работы с этими продуктами. Они задействованы в реализации проекта. ФГБУ «ВИМС» уже приступило к обработке результатов ГРР и созданию технологии. К тому же «Полярный литий» намерен перенять опыт китайских коллег: на тот момент, когда шёл форум, недропользователь готовил контракт с компанией из Поднебесной. Она выиграла тендер на заверку российской технологии в китайской лаборатории и на местной опытно-промышленной установке.
«Это сделано для того, чтобы получить максимально эффективную технологию. Плюс к тому мы хотим посмотреть новые типы оборудования, которые могут быть применены для получения качественной продукции», — пояснил г-н Демидов.
«Полярный литий» в целом ориентирован на развитие международной корпорации. Помимо сотрудничества с китайской компанией, российский добытчик рассматривает вариант приобретения технологического оборудования из ЮАР. Индия тоже интересна «Полярному литию» как потенциальный партнёр. Здесь возможны варианты сотрудничества: индийские компании могут стать соинвесторами в российском проекте, а могут выступить в роли технологических партнёров. К тому же российские специалисты готовы делиться своим опытом работы на рудных месторождениях литиевой руды.
Но есть и другой источник лития — гидроминеральное сырьё, ключевым преимуществом которого традиционно называется низкая себестоимость. Ключевые месторождения этого типа находятся в горной местности, охватывающей территорию трёх стран: Аргентины, Боливии и Чили, — так называемом литиевом треугольнике. Но, учитывая скачкообразный рост спроса на литий, есть потребность вовлекать в отработку более бедные рассолы.
Для этого не годится распространённая на сегодняшний день технология выпаривания: она привязана к климатическим условиям и не может дать достаточный процент извлечения. В связи с этим, говорит генеральный директор АО «Аксион-РДМ» Владимир Осипенко, всё большую популярность набирает технология прямого извлечения лития (direct lithium extraction, DLE). Она включает в себя сорбционные, мембранные технологии, технологии экстракции, ионного обмена.
«Из всего этого набора промышленное внедрение получила только сорбционная технология, которая уже доказала свою эффективность в ряде стран», — сказал г-н Осипенко.
Спикер также отметил, что компания «Аксион-РДМ» сегодня развивает собственную технологию извлечения лития и производство готового продукта вплоть до карбоната лития батарейного качества. В числе прочего предприятие разработало собственный сорбент, который «позволяет обеспечивать высокие показатели эффективности даже при минимальном содержании лития».
«Вовлечение в отработку бедного сырья предполагает работу не только с соларами, но также с геотермальными источниками и попутными водами нефтяных месторождений. И сегодня одна из задач компаний, которые развивают DLE-технологии, — идти к таким источникам сырья и разрабатывать решения, способные обеспечить эффективное извлечение лития из таких сред», — подчеркнул Владимир Осипенко.
Он также подчеркнул, что «Аксион-РДМ» (российская компания) имеет опыт работы со всеми тремя типами сырья. Отечественная опытно-промышленная установка даже нашла применение в Аргентине — она работает на соларах с 2021 года. Российская технология была лицензирована местными специалистами на промышленное производство мощностью 25 тыс. тонн карбоната лития. Этот факт доказывает, что в России уже сегодня есть эффективные технологии для переработки такого сырья.
Кроме того, российская технология по-прежнему применяется для проектов zero carbon lithium (добыча лития с минимальной эмиссией углеводородов). У «Аксион-РДМ» есть опыт внедрения установки сорбции лития на геотермальном источнике и получения «чистого лития». Хотя наши компании больше не сотрудничают с европейскими заказчиками, полученный опыт остался внутри страны.
«Тот факт, что технология является zero carbon, во многом обусловлен тем, что десорбция происходит без участия активных химических соединений. В процессе участвует вода, что позволяет нашей технологии вписаться в экологическую повестку не только в России, но и на зарубежных рынках, которые на сегодняшний день открыты», — отметил Владимир Осипенко.
Ещё один момент, на который обратил внимание эксперт, — это необходимость смежного развития DLE-технологий и даунстрима. Ведь сегодня компании, которые разрабатывают месторождения, хотят получать не некоторое соединение с содержанием лития, а готовый продукт, который можно в дальнейшем вписывать в контракты и продавать производителям батарей.
«В связи с этим мы разработали технологию получения карбоната лития батарейного качества и построили мобильную пилотную установку. Уже сегодня она функционирует на одном из северных месторождений и задействована в процессе разработки технико-экономических обоснований и проектирования уже промышленных установок.
Всё-таки все месторождения разные, рассолы специфичны, и требуется разработка технологии, а также сорбента. И наша установка поможет быстро создать промышленные решения для эффективной переработки доступного нам гидроминерального сырья», — подчеркнул Владимир Осипенко.
Ещё одним участником дискуссии стал заместитель генерального директора по развитию бизнеса АО «Зарубежнефть» Вячеслав Терентьев. Казалось бы, где нефтегаз, а где литий. Но Владимир Осипенко уже упомянул, что одним из источников лития являются попутные воды нефтяных месторождений.
Вячеслав Терентьев добавил к этому, что нефтегазовая отрасль в целом накопила достаточно компетенций, которые можно использовать при добыче лития: если речь идёт о рудном сырье, то здесь правильнее обращаться к специалистам по ТПИ, а вот о литии, растворённом воде, много знают именно нефтяники.
Собственно, «Зарубежнефть» расширила сферу своих компетенций и стала первой из российских нефтегазовых предприятий, которая занялась геотермальной энергетикой, получив лицензии на три участка на Камчатке. Пока объёмы небольшие, генерация ограничена 50 МВт, но компания стремится её нарастить.
Вячеслав Терентьев назвал вещи своими именами: литиевая индустрия создаёт мощную конкуренцию традиционным источникам энергии. И «Зарубежнефть» хочет присоединиться к перспективному направлению, к процессу энергоперехода, «чтобы в чудесном мире без углеводородов не остаться без работы». Спикер признался, что пока не купил себе электромобиль: «религия не позволяет».
А вот модератор Никита Гусаков рассказал, что является счастливым обладателям авто нового типа, но пока это китайская машина. Вячеслав Терентьев пообещал приобрести себе электромобиль, когда его компания добудет первую сотню тонн лития.
Эксперт рассказал, что «Зарубежнефть» работает в этом направлении. У компании есть месторождение, где в попутных водах растворено «достаточно большое» количество солей лития — 60 мг/л.
«Сейчас мы реализуем пилот. Мы уже обработали в лаборатории первые 10 кубометров воды. В этом году мы повезём пилотную установку в поле, и там будем обкатывать технологию, искать коммерческое решение. Наш очень амбициозный план — довести объёмы до 500 тонн. Конечно, по меркам индустрии это не очень много, но надо понимать, что вода нам достаётся практически бесплатно: она просто выходит на поверхность вместе с нефтью», — рассказал г-н Терентьев.
Однако есть и другие технологические пересечения в процессах добычи лития и добычи нефти и газа. На них в первую очередь обратил внимание специалист «Зарубежнефти», говоря о возможности трансфера опыта.
«Я напомню, что лет 100 назад и в принципе на протяжении предыдущих веков люди собирали нефть, которая выходила на поверхность. С течением времени мы начали бурить скважины, они становились все глубже и глубже и сейчас достигают 5-6 и более километров. В общем, тенденция такова, что мы идём сверху вниз. С литием, по моему глубокому убеждению, будет то же самое — я говорю именно о литии, растворённом в воде.
Если прежде мы могли черпать эти растворы ведром или лопатой, то сейчас нам приходится бурить скважины, и дальше этот процесс будет только отягощаться. И когда мы посмотрели на эту историю, то увидели, что существующие сейчас в отрасли проблемы имели место и в нефтегазе», — обратил внимание Вячеслав Терентьев.
Первый аспект, где возможен трансфер технологий, — это изучение месторождений. Спикер обратил внимание, что современный инженер-нефтяник — это не тот карикатурный человечек с ключом в руках, весь перемазанный нефтью. Нефтегазовое месторождение сегодня полностью «обвязано» телеметрией, везде установлены датчики, которые в режиме реального времени измеряют различные параметры. Все сведения стекается в информационные центры, в базы данных для последующей обработки.
«Сегодня повысить изученность — это больше не про то, как нанять подрядчика, который пробурит скважину. Главное — иметь выработанный подход, понимать, какая это будет скважина и где она должна быть расположена. А это компетенции, которые очень сильно развили нефтегазовые компании, и я не думаю, что кто-то сможет с нами конкурировать», — сказал Вячеслав Терентьев.
Комментируя второй аспект, спикер обратил внимание на проект, который дочерняя компания «Росатома» реализует в Боливии. Напомним, что речь идёт об освоении литиевого месторождения на юго-западе страны. Так вот, там у российского добытчика будут «соседи», ведь работать придётся на части большого месторождения, разделённого на сегменты, принадлежащие разным компаниям.
«Для нас эта ситуация тоже абсолютно не нова. Соседей надо любить, но с ними надо бороться. На самом деле, таких ситуаций в России много. В ЯНАО газовое месторождение разрабатывается четырьмя недропользователями. В Поволжье много таких объектов. Есть плохие примеры: отношения Ирана и Ирака, на границе которых расположено много месторождений, из-за чего возникали конфликты.
Как научиться предугадывать действия ваших соседей и их влияние на вашу добычу — это интересный челлендж. И в своё время мы отслеживали всю информацию, которую наши соседи так или иначе выдавали в информационное поле: их тендеры, людей, которых они нанимали. Это звучит диковато, но нам приходилось этим заниматься», — поделился опытом Вячеслав Терентьев.
Кроме того, перед добытчиками лития из гидроминерального сырья стоит задача работать в условиях изменения концентрации лития в растворах. Нефтяники давно работают с аналогичными вызовами и учитывают в процессе добычи изменение химического состава веществ.
Специалист «Зарубежнефти» привёл в пример закачку smart water — «умной воды» с пониженной минерализацией для увеличения нефтеотдачи. У компании есть такие кейсы, есть опыт планирования и прогнозирования этих процессов. К тому же в «нефтянке» уже есть специализированный инструментарий.
Ещё один вызов для добытчиков лития — необходимость контролировать влияние сезонных метеорных вод на добычные параметры месторождения. По словам г-на Терентьева, для нефтегаза такие задачи являются редкостью, но, как мы говорили, у «Зарубежнефти» есть ещё и опыт работы в индустрии геотермальной энергетики.
«На наших участках на Камчатке мы активно изучаем влияние метеорных вод на процессы, происходящие в скважинах. Естественно, мы рассчитываем ёмкость нашей генерации, мы должны учитывать и эти факторы, а современный матаппарат позволяет это сделать», — сказал Вячеслав Терентьев.
В заключение специалист отметил, что за последние десятилетия нефтегазовая отрасль прошла длинный путь, на котором добытчики допускали немало ошибок. Если просто посмотреть на старинные фото месторождений в Калифорнии, то можно легко их увидеть, ведь это поле, застроенное вышками до горизонта. Понадобились время и опыт, чтобы люди поняли, что не стоит бурить скважины через каждые 5 метров. И вот так отрасль развивалась, накапливая компетенции.
«И я призываю при реализации тех проектов, где литий растворён в воде, не изобретать велосипед, а прийти к нам. Мы поделимся опытом, расскажем о подводных камнях и при необходимости возьмём на себя часть работ в апстриме», — подытожил г-н Терентьев.
Очевидно, что в свете описанных перспектив присоединиться к «литиевой гонке» хочет не только Россия. Представители других стран из числа «дружественных» также заявили о своём интересе к этому рынку, при этом государства Африки намерены развивать литиевую промышленность в партнёрстве с Россией. Об этом говорил, в частности, министр горнорудной промышленности Республики Мали Амаду Кейта.
«Мы работаем в партнёрстве с дружественными нам странами, в первую очередь с Российской Федерацией. Это партнёрство на взаимовыгодных принципах является для нас очень обнадеживающим. Я имею в виду работы по разведке и добыче полезных ископаемых, трансфер технологий и содействие России в создании производств конечных продуктов на базе лития», — сказал г-н Кейта.
Да, именно в этой концепции Республика Мали намерена развивать эту индустрию: «от литиевого рудника до систем накопления энергии». То есть у страны, как и у всего континента, есть задача перейти от чисто ресурсной экономики к более промышленной развитой. Г-н Кейта напомнил, что Африка — это очень перспективный регион для развития литиевой индустрии.
«Этим ресурсом обладают Конго, Зимбабве, Мали, Малави и Гана. Суммарные запасы лития в Африке оцениваются в 260 млн тонн. А если мы добавим к литию другие полезные ископаемые, такие как кобальт и марганец, то окажется, что в Африке сосредоточено от 30 до 60 % всех мировых ресурсов этих ценных минералов.
Если говорить конкретно о Мали, то в нашей стране ещё в 1970-х годах были обнаружены крупные литиевые месторождения. Сейчас Мали развивает эту индустрию и является одним из крупнейших производителей лития в Западной Африке», — подчеркнул Амаду Кейта.
Сегодня, продолжает эксперт, многие государства стремятся разнообразить свои сырьевые источники лития, и Африка должна занять достойное место в ряду поставщиков. Для Мали сложность в том, что эти проекты в стране реализуют преимущественно международные корпорации, которые лишают государство возможности самостоятельно разрабатывать эти месторождения и вести экспортную политику.
Как рассказал Амаду Кейта, Республика Мали решила разрабатывать новую стратегию экономического развития, связанную с литиевой индустрией. Государство намерено диверсифицировать свою экономику: Мали преимущественно считают сельскохозяйственной страной, в горной отрасли республика известна благодаря своим запасам золота. Стоит задача развивать и новое направление, тем более что спрос на литий и продукты на его основе, как мы уже говорили, растёт.
Поэтому в Мали намерены создавать продукцию с высокой добавленной стоимостью — вплоть до литиевых аккумуляторов. А для этого, понятное дело, нужно развивать промышленные производства. Амаду Кейта видит возможность синергетического эффекта: развитие сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности на базе зелёной энергетики.
«Африканские страны давно и не очень справедливо считаются местом, где можно развивать только устаревшие технологии. Мы хотим эту ситуацию изменить и работать рамках программы развития чистой энергии. Мы считаем, что за этим направлением будущее», — отметил г-н Кейта.
Ещё один перспективный партнёр России — это Индия. Своё государство президент компании Kavery Napthol LPP Джянт Васа назвал «страной возможностей в энергетическом переходе». Никита Гусаков, в свою очередь, напомнил, что Индия становится мировым лидером по темпам роста экономики, она уже обгоняет Китай. Кроме того, в стране растёт число электромобилей и имеются собственные минеральные запасы лития.
Это подтвердил и Джянт Васа. Он отметил, что сегодня порядка 5% от общего автопарка Индии составляют электромобили, но уже к 2030 году этот показатель вырастет до 40%. Предполагаемая выручка этого рынка к этому периоду составит 9 трлн рублей: для удобства российских слушателей спикер перевёл индийские рупии в российскую валюту.
Вторым драйвером литиевого рынка, помимо развития электромобильного движения в стране, г-н Васа назвал рост индийской электронной промышленности. Этот процесс стал неожиданным для местных специалистов, и спикер объяснил его мировой геополитической ситуаций, которая сформировала новые вызовы для индустрии страны.
«Сегодня литий является стратегическим материалом, необходимым для развития промышленности Индии. В настоящий момент Индия на 100% зависима от импорта лития, в первую очередь из Китая и Гонконга. Объёмы импорта выросли с 384 млн в 2019 году до 2,8 млрд долларов в прошлом году. Поэтому для нашей страны исключительно важно рассмотреть возможность новых партнёрств.
Кроме того, мы должны разрабатывать собственные запасы лития», — подчеркнул Джянт Васа.
Спикер рассказал, что развитие литиевой индустрии поддерживает индийское правительство, которое предпринимает для этого ряд шагов. Первый из них — развитие стратегического сотрудничества с дружественными странами. Второй — инвестиции в собственные недра: в результате геологоразведки были обнаружены значительные запасы металла в штатах Джамму и Кашмир. Россию г-н Васа назвал «естественным союзником Индии», эксперт высоко оценил усилия «Росатома» по формированию партнёрских отношений с его страной.
Необходимость формирования партнёрских отношений и полноценных производственных цепочек подчеркнул в своём выступлении и директор бизнес-направления «Накопители энергии» топливного дивизиона «Росатома» Александр Камашев. Гигафабрики, которые сейчас строит госкорпорация, находятся в конце цепочки и являются «вытягивающими, создающими цепочку кооперации». Принципиально, чтобы добыча лития стимулировала развитие и формирование смежных отраслей.
«В рамках нашего комплексного подхода мы с нашими партнёрами ведём диалог, выстраивая взаимодействие шаг за шагом, начиная с оценки и анализа рынков, применимости технологий с формированием технологической концепции и совместной реализации проектов по запуску такого рода производств.
И важно, чтобы этот диалог был с самого начала и чтобы он покрывал всю цепочку от руды до электромобиля. Потому что все технологические операции взаимосвязаны, и от того, какие материалы мы используем, зависит тип продукта, а он определяется потребностью рынка и спецификой региона. Мы открыты для диалога», — сказал Александр Камашев.
Текст: Кира Истратова
Спасибо!
Теперь редакторы в курсе.