Достижение технологического суверенитета — пожалуй, эта формулировка звучит на всех современных отраслевых мероприятиях, она вполне может претендовать на тему года. В тех же дискуссиях практически всегда упоминаются и две магические аббревиатуры: РМ и РЗМ. Действительно, создание собственной редкоземельной и шире — редкометалльной — промышленности является обязательным условием и сырьевого, и технологического суверенитета.
Построение полноценной РМ-цепочки от руды до готовых изделий — это, несомненно, государственный приоритет. Однако эта индустрия также должна жить по рыночным законам. В «Росатом недра» считают, что усидеть на двух стульях в данном случае не получится.
Выступая на «Майнекс-2024», первый заместитель генерального директора «Росатом недра» Алексей Шеметов заявил: для развития отрасли нужны беспрецедентные меры государственной поддержки. Именно по этому пути пошли страны — лидеры этого рынка, и, если мы хотим оказаться в их числе, придётся признать, что РМ-отрасль — это особая индустрия.
Аббревиатуры РМ и РЗМ сегодня уже вошли в обиход. Все знают, что РМ (редкие металлы) — это те элементы, которые используются в промышленности в относительно небольших объёмах, если сравнивать с металлами цветными или чёрными.
Индивидуальные месторождения таких полезных ископаемых встречаются крайне редко, и рентабельной является комплексная или попутная добыча этих элементов. РЗМ (редкоземельные металлы) — частный случай РМ. Таких элементов известно 17, они имеют схожие физико-химические свойства, в природе встречаются в комплексе, и основные трудности связаны с их разделением.
РМ и РЗМ окружают нас повсюду, эти элементы необходимы для создания оборудования, которое можно считать своеобразным символом высокотехнологичной промышленности.
Алексей Шеметов привёл следующие данные.
Современный пассажирский самолёт на 14% состоит из редкого металла титана. Всего же для его производства нужны 70 металлов и 1 тонна РЗМ. Для создания электромобиля нужно 14 кг лития — ещё одного редкого металла, в целом же необходимо 17 видов РМ. Ну и турбина ветрогенераторной установки, которая необходима для получения «чистой» энергии, требует 2 тонны РЗМ.
Сегодня на рынке РМ/РЗМ есть два крупных игрока: Китай и США. 70% приходится на Китай, а если учитывать ещё и зарубежные активы здешних компаний, то получается даже больше. Эта страна имеет развитую промышленность полного производственного цикла, в том числе и сырьевую базу. 12% рынка — это США, которые создают и перезапускают производства РЗМ в погоне за Китаем. Если учитывать производственные мощности стран-сателлитов, таких как Австралия и другие, то можно говорить, что Штаты занимают практически весь оставшийся рынок.
Россия по традиции славится своими возможностями. Наша доля рынка РМ/РЗМ — менее 1%, а вот наши запасы составляют 20,6 млн тонн (17% от мировых), и по этому показателю мы занимаем второе место после Китая. Сегодня в нашей стране отсутствуют некоторые элементы технологической цепочки, из-за чего она становится как бы разорванной. Потенциально же за счёт собственных запасов Россия может закрыть текущую и будущую потребности собственной промышленности.
Мировая промышленность уже давно использует РМ и РЗМ, но в последние годы спрос на эти металлы резко возрос. За полвека объём мирового производства и потребления РЗМ увеличился примерно в 70 раз: с 5 до 350 тыс. тонн в год. Россия в этой гонке практически не участвует и стабильно производит порядка 2 тыс. тонн — максимальный показатель был в 2016 году, 2,9 тыс. тонн. При этом если ещё в 1970 г. миру нужны были только 30 металлов, в 2024 г. их число возросло до 86.
А вот цены на РМ и РЗМ демонстрируют обратный тренд и стремительно движутся вниз. Это не рыночное ценообразование, а сознательная политика КНР. Ещё в начале 2000-х Китай ввёл пошлины на экспорт металлов и заставил производителей высокотехнологичной продукции перенести заводы на территорию Поднебесной.
Задача государства понятна: Китай стремится к тому, чтобы за пределами страны РМ-и РЗМ-мощности не появлялись. И в целом всё получается: в текущих условиях ценового демпинга действующие мировые производства несут убытки, а новые инвестиционные проекты оказываются нерентабельными. Именно поэтому в «Росатом недра» и говорят о необходимости комплексных мер господдержки.
Закономерно, что с этой инициативой вышел именно «Росатом», поскольку госкорпорация сегодня реализует ключевые российские РМ/РЗМ-проекты. Монополии в России не сложилось, например, сейчас полным ходом идут работы на месторождении «Африканда», где оператором выступает «Аркминерал-Ресурс». Но всё же «Росатом» взялся построить ту самую полноценную технологическую цепочку от руды до электромобиля.
Алексей Шеметов выделил четыре основных проекта.
Первый из них — это «Далур». Предприятие разрабатывает урановые месторождения в Зауралье, а ещё здесь внедрили технологию попутного извлечения скандия. Речь идёт о небольших объёмах, чуть меньше тонны скандия в оксиде в год.
Второй — Туганский ГОК «Ильменит» в Томской области, производитель титан-циркониевых концентратов. Пока это маленький комбинат, производительность ГОКа составляет 575 тыс. тонн в год по руде. До запуска комбината мы были на 100% зависимы от импорта титана, сейчас же предприятие решает малую часть проблемы, закрывая 7-8 % от объёма потребности страны (плюс 39% по цирконию).
Но это только первая очередь, а будет и вторая: Алексей Шеметов отметил, что «Росатом недра» уже сформировала паспорт проекта и составила бизнес-план. Компания намерена масштабировать производство и увеличить объёмы более чем в 12 раз.
Годом запуска проекта компания называет 2031. Ожидается, что производительность ТГОКа по руде возрастёт до 6,9 млн тонн, он будет выпускать 140 тыс. тонн ильменитового, 10 тыс. тонн рутил-лейкоксенового и 46 тыс. тонн циркониевого концентратов, а также кварцевые пески.
Эти объёмы позволят на 70% закрыть потребности России в титане и на 100% — в цирконии. Точнее, циркониевого концентрата предприятие будет производить даже с излишком, так что сейчас «Росатом» решает, как организовать сбытовую политику: возможно, что ТГОК выйдет и на внешний рынок.
Третий проект «Росатома» — это «Полярный литий», предприятие в Мурманской области, которое будет перерабатывать руду Колмозёрского месторождения. Госкорпорация строит его совместно с ГМК «Норильский никель». Ожидается, что ГОК даст 45 тыс. тонн карбоната и гидроксида лития, а запустить его недропользователь намерен к 2030 году. В текущем номере журнала вы можете прочитать подробный материал о текущем статусе развития Колмозёрского ГОКа.
Ну а четвёртый редкоземельный проект «Росатома», пожалуй, стоит назвать главным для страны. Это развитие действующих предприятий, работающих в связке: Ловозёрского ГОКа в той же Мурманской области и Соликамского магниевого завода на Урале.
Первый добывает содержащую РМ и РЗМ лопаритовую руду и производит концентрат, второй — это химико-металлургический завод, который перерабатывает сырьё с ЛГОКа и производит три редких металла: титан, ниобий и тантал, — а также групповой концентрат РЗМ. Здесь, в городе Соликамске Пермского края, сейчас производят важнейшие для редкометалльной отрасли страны события.
На этапе разделения группового концентрата технологическая цепочка сегодня обрывается. И это задача предприятия на ближайшие два года: к 2026 г. завод намерен запустить разделительное производство. Таким образом СМЗ сможет на 95% закрыть текущие потребности страны в РЗМ лёгкой группы: неодиме, празеодиме, лантане и церии.
«При этом мы понимаем, каким образом эти редкие и редкоземельные металлы будут использоваться в промышленности. Наш „соседний” дивизион „Русатом-Металлтех” в 2027 году должен запустить соответствующее магнитное производство. По нашим оценкам, весь объём магнитной группы металлов, который будет производить СЗМ, будет потреблять это предприятие», — подчеркнул Алексей Шеметов.
Кроме того, СЗМ сможет на 100% закрыть потребности российской промышленности в тантале и ниобии.
Таким образом, задачи поставлены, сроки определены, и процесс в целом идёт. Но дело в том, что, развивая производства, которые, как мы знаем, являются для отрасли стратегическими, компании должны ещё и вписаться в рынок.
«Мы внимательно наблюдаем, как развивается рынок редкоземелья в мире, каким образом на этот процесс влияет государство в разных странах. Мы в ежедневном режиме мониторим, как идут дела в тех странах, которые являются лидерами в этом сегменте, смотрим, какие меры поддержки в них принимают», — сказал г-н Шеметов.
Китайские меры господдержки спикер назвал «всеобъемлющими», имея в виду, что они начинаются ещё на стадии инвестпроекта, есть и меры, актуальные для действующих производств. Так, в КНР действуют импортные пошлины и механизмы возмещения НДС: здешние производства могут беспошлинно завозить из других стран руды РЗМ и возмещать 13% при экспорте продукции высоких переделов.
Есть субсидии от здешнего минфина: 160 долларов за тонну добытых оксидов РЗМ и 240 долларов за тонну переработанных. РЗМ активно закупают в госрезерв, и на это выделен бюджет 950 млн долларов.
Китайские правительство субсидирует процентную ставку в размере 80% от рыночной для кредитов и пополнения оборотного капитала. Ну и наконец предусмотрены прямые денежные субсидии, которые рассчитываются с учётом размера вновь возводимых производственных мощностей и составляют от 15 до 46 долларов за «квадрат».
Что касается США, то г-н Шеметов прошёлся по существующим прецедентам. Здесь 70% (73 млн долларов) от инвестиций в строительство нового бериллиевого завода субсидировал бюджет. Новый завод по производству РЗМ получил 100% субсидий (258 млн долларов), а скандиевый проект — 74% (4,7 млн долларов). Американское министерство обороны также закупает РЗМ десятками и даже сотнями тонн.
А министерство энергетики США выделяет гранты, финансируя 10 проектов по развитию технологий извлечения лития из рассолов и 16 проектов РМ и РЗМ.
В России меры поддержки, конечно, тоже есть, и их достаточно. Правда, это не прямое субсидирование. Но у нас есть СЗПК — соглашение о защите и поощрении капиталовложений, есть СПИК — специальные инвестиционные контракты. Резиденты ТОР получают налоговые льготы, можно взять займы ФРП. Государство субсидирует НИОКР, а новые РМ- и РЗМ- проекты получают льготы по НДПИ.
Но вот какая проблема, объясняет Алексей Шеметов. У России есть Ловозёрский ГОК — важнейшее для нашей промышленности редкометалльное предприятие, действующее уже много лет. Для развития этого объекта (рудника и фабрики) нужно 2 млрд рублей инвестиций. И существующие меры господдержки здесь не работают или не нужны — ни одна из названных.
«Технологический суверенитет невозможен без сырьевого суверенитета — тут можно долго говорить, что первично, курица или яйцо. Но если мы ратуем за то, чтобы у России были собственные стратегические металлы, то надо понимать, что нужны и соответствующие меры поддержки. Нужно идти теми путями, которые уже проложили страны-лидеры», — уверен Алексей Шеметов.
Специалист «Росатом недра» предлагает принять более решительные меры господдержки РМ/РЗМ-предприятий. И это даже не прямые субсидии или финансирование. Речь идёт, во-первых, о том, чтобы обнулить НДПИ для действующих добывающих предприятий с временным интервалом не менее 10 лет. Спикер считает, что такая мера стимулирует и Ловозёрский, и Туганский ГОКи к масштабированию производства.
Во-вторых, в «Росатом недра» считают, что нужно применить коэффициент Крента к ставке НДПИ, равный 1, и коэффициент Крм, равный 0,1, к добыче титана и циркония на те же 10 лет или больше. Алексей Шеметов напомнил, что с 2020 года ставка НДПИ, в том числе на добычу редких и редкоземельных металлов, рассчитывается с учётом повышающего рентного коэффициента Крента в размере 3,5. Он вводился, когда добывающие компании получали сверхприбыли на фоне благоприятных рыночных условий.
«Сегодня рыночная конъюнктура благоприятна для стратегических РМ- и РЗМ-производств? Нет. По сути, столь низкая цена держится только для того, чтобы выдавить всех с этого рынка. И в этих условиях, я думаю, необходимо принимать пусть и непопулярные, но эффективные меры, которые помогут предприятиям встать на ноги и обеспечивать технологический суверенитет нашей страны», — подчеркнул Алексей Шеметов.
Спасибо!
Теперь редакторы в курсе.