Наталья Милетенко: «Любую проблему можно решить»

Наталья Александровна — видный учёный, организатор целого ряда конференций, а ещё популяризатор науки и автор познавательных лекций для школьников. Удалось нашей героине реализовать и свой талант литератора: сегодня Наталья Александровна — член Союза писателей, а её сборник стихотворений нашёл тёплый приём у критиков и читателей.

И всего этого она добилась, будучи мамой троих детей! В этом году Наталья Александровна пополнила свою «копилку достижений» — стала победителем конкурса «Талантливая женщина в добывающей отрасли» в номинации «Золотая идея года».

— В первую очередь поздравляю Вас с победой в престижном конкурсе «Талантливая женщина в добывающей отрасли». Как Вы узнали о конкурсе? Вспомните, пожалуйста, какими были Ваши первые эмоции, после того как Вы узнали, что стали победителем?

— Наш Институт проблем комплексного освоения недр был участником одной из выставок MiningWorld Russia. И после регистрации мне пришло письмо — предложение поучаствовать в конкурсе. Я прочитала и подумала: «А почему бы не подать, ведь мне есть о чём рассказать». Помню, как я, такая вдохновлённая, поделилась этим с подругой, но она меня сразу «осадила», сказав, что это всё очень сомнительно. И я, честно говоря, сникла, решила, что поступила наивно и что победители уже известны. Ведь нас никто не лоббирует, нас никто не знает, мы не связаны со спонсорами.

Да и из нашего института, Академии наук никто ещё не подавался на конкурс. И поэтому было особенно приятно узнать, что на самом деле всё абсолютно не так, что нас оценивало справедливое жюри. Так что я почувствовала необыкновенную радость, ещё когда мне пришло письмо, что я вышла в финал. Даже получилось написать стихотворение, которое я посвятила всем финалистам конкурса:

Мужская отрасль, ведь скажите, что здесь не до романтики,

Мужская — горных дел стихия, здесь не до рюш и бантиков —

Важны здесь точность, и умение, и широта мышления,

Недопустимо невнимание и мер несоблюдение.

Она во всём сурова очень: в шахтах, на карьерах,

На фабриках обогащенья и в геологии, к примеру.

При поисках и разработке, в расчётах и стратегиях

Образованье, знанье дела, конечно, в привилегиях,

Ведь добывающая отрасль — основа в экономике

И в государственном бюджете, и сила в электронике.

Но, несмотря на строгость линий и точности научные,

Находят ум и сила женщин в той отрасли созвучие!

Ведь всё же горных дел стихия, где точно без романтики,

Приемлет женское умение — без рюш, но где-то с бантиком.

Победа тем более стала неожиданностью. Я даже сетовала потом на организаторов: почему никто даже не намекнул, что я могу выиграть. Но они молодцы, что сохранили интригу до конца. Правда, когда я предложила прочитать своё стихотворение, мне сказали: «Потом-потом, у Вас будет полторы минуты.

Я ещё подумала: 100 женщин вышло в финал, если каждой дать по полторы минуты, то награждение не закончится и до трёх ночи. И даже тогда у меня не закралось мысли, что выступают только победители и я в их числе. В результате удалось прочитать стихотворение всем победительницам и финалисткам со сцены, чему я очень рада.

— Вы победитель в номинации «Золотая идея года». Какие свои достижения Вы указали в своей заявке?

— Здесь можно выделить два аспекта. Базовое достижение в моей Золотой идее, с которой я заявлялась на конкурс, состояло в том, что я являюсь проводником, популяризатором знаний в науках о Земле для школьников. Читаю научно-популярные лекции, в том числе об охране водных ресурсов при добыче полезных ископаемых, и создаю возможности для научного роста молодых ученых, являясь организатором ряда научных конференций.

Была координатором создания цикла фильмов «Молодые учёные» на ТВ канале «Просвещение», при моем участии было отснято порядка 40 фильмов, 3 из которых как раз по направлению наук о Земле, 2 фильма о научных достижениях молодых ученых института, в котором я работаю уже больше 22 лет, — ИПКОН РАН.

Но основная моя деятельность — наука, исследования. Поэтому также я представила мои профессиональные достижения по развитию научных основ управления гидрогеомеханическими процессами и сохранения окружающей среды при освоении недр, когда добыча ведётся в непосредственной близости от водных объектов. И здесь важно обеспечить сохранность водного объекта и безопасность деятельности самого горного предприятия, жизни людей.

В условиях участия в конкурсе была рекомендация, чтобы достижения, которые представляются в различных номинациях, приносили пользу обществу. Поэтому я решила, что обе грани моей деятельности можно представить на суд жюри, потому что и охрана водных ресурсов, и популяризация знаний в области наук о Земле для школьников, и содействие научному росту молодых ученых очень важны для общества.

— Одна из целей конкурса «Талантливая женщина в добывающей отрасли» — борьба со стереотипами о том, что у промышленности исключительно «мужское лицо». Насколько это важно в современных условиях? Или, может быть, в добывающих компаниях уже удалось достигнуть гендерного равенства?

— Отрасль, действительно, очень жёсткая, и исторически сложилась так, что больше мужская. Приведу вот такой пример. Сама я не была в числе комиссий, которые расследовали аварии, но мой научный руководитель по кандидатской диссертации Михаил Абрамович Иофис и другие представители нашего института, которые участвовали, рассказывали, как порой сложно сохранить самообладание, потому что рассматриваются не лютики-цветочки, а детали аварий, которые привели к смертям людей.

И здесь необходимо не только знать горную науку, законы физики и математики, есть ещё и эмоциональный момент. Нужно сохранить объективность и выносить справедливые решения относительно причин произошедшего.  Да и по своей природе добыча полезных ископаемых — это тяжёлый труд, связанный с рисками для жизни, в том числе под землей. Поэтому, конечно, отрасль не совсем женская по своей сути.

Но современные реалии выводят нас на понимание того, что женщина тоже может быть эффективной на горнодобывающем предприятии. Особенно если вспомнить такие «наши» качества, как концентрация внимания, умение сосредотачиваться, аккуратность, последовательность.

Плюс ко всему природная выносливость, которая присуща женщинам. К тому же, например, у меня, как у мамы троих детей, тоже с годами выработалась способность держать в поле внимания несколько активных действий, навык самообладания, оперативного решения нестандартных логических задач, которые необходимо постоянно решать и при этом быть в ресурсе.

И этот конкурс транслирует то, что женщина тоже является эффективным сотрудником в этой отрасли, может работать системно и давать результат, особенно если за ней стоит качественное базовое образование. Конечно, приятно, что этому гендерному аспекту ­ уделяется внимание.

— А как сами оказались на «мужской» специальности горного инженера-маркшейдера?

— Я из Донецкой области, родилась в рабочем шахтёрском посёлке. Мой папа был подземным электрослесарем, выпускником Торезского горного техникума, мой дядя работал на шахте, а брат работает и сейчас. У подружек отцы — маркшейдеры либо горные инженеры. Поэтому выбор работать в горной отрасли в нашей среде был вполне естественным.

Добывать уголь — тяжёлый труд. Это я знала с детства. Отец рассказывал мне, что в лаве шириной 60 сантиметров работать приходится ползком, фактически лёжа. А по-другому никак. Выбирая профиль, я поговорила со своим отцом, отцами своих подруг и решила стать маркшейдером. Мне рассказали, что многие девчата работают и у них всё хорошо получается — это интересная и посильная профессия для девушки.

И я решила, что буду маркшейдером — важным человеком, который задаёт направление горным выработкам, как штурман на корабле. При этом я думала, что хоть и не буду добывать уголь напрямую, но тоже буду иметь отношение к этой суровой и важной для страны профессии.

Но получилось, что в 1989 году, когда я окончила школу, ближайшие к дому вузы: Донецкий политехнический институт, Днепропетровский горный институт — девушек перестали принимать. Был издан указ о том, чтобы выводить женщин из профессий, которые связаны с возможностью работы под землёй. В этот список вошла и специальность «маркшейдер». Остались только Питерский и Московский горный, то есть нужно было далеко ехать.

Сначала я склонялась к Питерскому горному, успешно закончила там подготовительные курсы. Знала, что девчонки из нашей школы поступали туда и им нравилось там учиться. Но моя подруга решила поступать в Москву, говорила: «Зачем тебе в Питер, ведь он дальше от мамы». И это стало аргументом (смеётся). Поэтому я поступила в Московский горный институт.

— Как Вам показалась учёба? Не было сложно? Не приходилось жалеть о сделанном выборе?

— Вы знаете, нет, ни разу не пожалела. Учиться было очень интересно.  Помню, на втором курсе мы сидели в перерыве, решали задачки (в институте всегда есть такие места, где студенты собираются и вместе что-то решают), и к нам подошли ребята и спросили: «Девчонки, вы зачем поступили на самую сложную специальность в Московском горном? Шли бы лучше на экономистов». А нам было нормально и учить геологию, и решать задачи, и постигать основы маркшейдерского дела. С нами училось много ребят из самых разных горнодобывающих регионов страны.  

Что касается сложностей… Мы были очень домашние дети, как говорят, приехали «от мамкиной юбки». Многих пугали жизнью в общежитии. На деле всё оказалось не так страшно. Мы с вами уже говорили о гендерном элементе. Так вот, к девчатам в общежитии Московского горного было такое доброе, уважительное, благородное отношение, что мы чувствовали себя королевами. Это было очень приятно, мы чувствовали себя защищёнными и знали, что нас уважают, ценят. И мы тоже давали результат: если я не ошибаюсь из трёх выпускников нашего потока с красным дипломом было две девушки, одна из них я.

Конечно, после распада СССР наступили сложные времена для всей страны. Помню, что нас перевели на талоны, но опять выручило горняцкое братство, когда все помогали друг другу, делились продуктами, которые присылали из дома, вместе «кашеварили». И если были какие-то сложности по учёбе, мы, опять же, знали, что можем обратиться к старшекурсникам и они всё объяснят, подскажут.

После четвёртого курса я родила дочку. И нужно отдать должное, преподаватели отнеслись с уважением к моей просьбе ходить только на практические занятия, лекции я переписывала у однокурсников, благодаря чему я без «академа» закончила институт. Конечно, я не спала по ночам — решала задачи по высшей и космической геодезии.

Помню, нужно было защищать свою работу, это было марктопчерчение, и я из-за бессонных ночей не смогла выполнить её с должной точностью. Но мне не поставили плохую оценку сразу, а посоветовали переделать и прийти на следующий день. Преподаватели знали, что я могу сделать лучше, и, действительно, я на следующий день успешно справилась с этой задачей.

— После завершения университета Вы сделали ещё один важный выбор, решив заняться научной деятельностью. Как Вы пришли к этой идее?

— Именно наш выпуск 1994 года был первым, который не распределяли на предприятия. А ведь когда мы поступали, то знали, что мы нужны — 80% пришли с направлениями. И вот, выйдя из университета, мы оказались никому не нужны. Сейчас, когда я общаюсь с выпускниками вузов, преподавателями, которые выводят ребят на дипломы, то слышу, что за выпускниками горного, маркшейдерами, уже стоит очередь. Боже, какое же это счастье! Что специалисты нужны, что знания, которые вложило государство, востребованы и, соответственно, будут давать результат, а ребята смогут реализоваться в своей профессии.

А я в своё время после завершения вуза несколько лет нигде не работала, посвятила это время семье. Одновременно я наблюдала, куда устроились мои однокурсники, и понимала, что точно не хочу работать в магазине или на рынке. Мне было обидно: сколько знаний вложили школа и вуз, и сейчас всё это обнулить? Я этого не хотела, стремилась заниматься чем-то интересным, быть полезной обществу. И тут вспомнила, что мой руководитель диплома предлагал идти к нему в аспирантуру. Я пришла с вопросом: помнит ли он меня и в силе ли то предложение? Он ответил утвердительно. Так я пришла в науку и потом ни разу об этом не пожалела.

В науке для женщин, как показал мой опыт и опыт моих подруг, очень хорошие возможности для самореализации, проявления ума и таланта. Здесь нужны и системность, и аккуратность, и умение работать в коллективе. Да, в какие-то моменты было непросто. Зарплаты тогда были очень маленькие, нас спасали договорные работы, и это приносило какую-то финансовую стабильность, возможность работать в профессии, чувствовать себя самодостаточной.

— Сейчас много говорится о важности научных разработок для бизнеса в целом и добывающих предприятий в частности. Что, по Вашему мнению, нужно сделать обеим сторонам, чтобы результаты исследований были востребованы и приносили реальную пользу?

— Нормально, когда не все научные разработки находят практическое применение. Особенно то, что касается фундаментальных знаний. Кроме того, те знания, которые мы получаем сегодня, через какое-то время могут оказаться очень востребованными.

А вообще в горной отрасли, когда предприятиям нужны научные разработки, они знают, куда обратиться. Задача науки здесь — активнее проявлять себя на различных площадках, предлагать свои продукты, заниматься рекламой. И сейчас в нашей стране для этого создаются условия. Мы видим, что, например, китайцы очень часто ссылаются на наши работы, и используют их в качестве базы для своих дальнейших исследований.

Публикация результатов, представление их на конкурсах и выставках — это тоже вариант взаимодействия с предприятиями. А уже затем они делают запросы на проведение анализов, получение каких-то дополнительных знаний, которые имеют точечное приложение на горном предприятии.

Примером прекрасных возможностей для презентации научных результатов в моей практике были международные площадки и Форумы. Я участвовала в выставках в Алматы на Форуме молодых ученых, организованном Фондом Первого Президента Республики Казахстан, в Китае на встрече Совета молодых ученых РАН с молодыми учеными Китая, в Германии, в Берлине и Галле, мы также встречались и обменивались своим научным опытом с молодыми учеными.

Так, например, мой доклад в Пекине вызвал большой интерес, потому что я представила в нем решение проблемы, которая касается и китайской стороны как горнодобывающей державы: у них такие же проблемы, поэтому наш опыт, мой и моих коллег, был полезен с практической точки зрения.

— Часто можно услышать, что молодёжь не хочет выбирать технические специальности. У Вас за плечами солидный опыт просветительской работы со школьниками. Как думаете, изменилась ли ситуация в лучшую сторону за последние годы?

— Мне кажется, что да. Интерес есть, здесь я могу поделиться личным опытом. Когда я приходила в школы с предложением прочитать научно-популярные лекции, все думали, что я буду рассказывать про экономику или бизнес. А когда узнавали, что про горные науки, то послушать приходили не только дети, но и учителя. Многие потом просили у меня презентации для своих уроков по географии, классных часов.

Конечно, важно готовить материалы, которые были бы понятны и доступны детям, учитывать возраст. Если первоклашкам ещё рано, то выпускники начальной школы слушают с интересом, не говоря уже о 7‒8 классах или старшеклассниках. В этом году мы водили ребят и их родителей в Геологический музей им. Вернадского. Вы знаете, мы не могли их оттуда увести. Экскурсия уже закончилась, а они продолжали задавать вопросы, хотели остаться, ведь многие из них впервые были в таком музее.

Профориентация не была моей главной целью, но я понимала, что важно сделать акцент и сделать практическое предложение. И поэтому я рассказывала, в каких вузах можно получить горно-геологическое образование. Надо сказать, что многие дети жили в 20‒25 минутах ходьбы от геологоразведочного университета, но даже не знали про это учебное заведение с такими интересными специальностями.

И вот, когда я через год-два шла по этому району, то увидела ребят, одетых в форму студентов геологоразведочного университета, и что-то внутри меня ёкнуло: по возрасту они вполне попадали в бывших старшеклассников — слушателей моих лекций. Я обратилась с вопросом к директору школы, в которой я выступала, она подтвердила мои догадки — да, несколько ребят, слушатели тех лекций, решили стать горными инженерами.

— Слышал, что подростки порой говорят примерно так: «Техническая специальность — это не моё, я гуманитарий». Согласны ли Вы с делением людей на «технарей» и «гуманитариев»? Или если у человека есть мотивация и ему это интересно, он всё равно сможет освоить технические специальности?

— Отчасти это правда, что есть дети со способностями к точным наукам. Но если ребёнку повезло с учителями, или если родители смогли обеспечить возможность учиться у прекрасного учителя, любящего свой предмет и умеющего привить интерес к нему, то ребёнок сначала поймёт физику и математику, а потом и полюбит их.

Я сама по природе — чистейший «гуманитарий». В школе я была победителем олимпиад по русскому и украинскому языку и литературе. Но в школе, где я училась, были очень сильные преподаватели математики и физики. И знания, которые они мне дали, позволили легко отучиться в техническом вузе, как нам потом объяснили старшекурсники, на самой сложной специальности в Московском горном. Более того, мои гуманитарные способности нашли своё применение в виде умения общаться с аудиторией, представлять материал на разных площадках. Да и моя дочь тоже хотела быть журналистом, но в итоге решила получить высшее техническое образование. Сейчас она работает в науке и прекрасно сочетает в себе качества учёного технического направления и свои гуманитарные способности.

Похожая история произошла и с моими младшими детьми (сын и дочь двойняшки): они показывали способности в числе прочего по гуманитарным предметам, но при подготовке к выпускным экзаменам усиленно налегли на математику, физику и информатику и сейчас прекрасно справляются с направлением специального машиностроения и информационной безопасности в ведущих вузах нашей страны. Дочке по результатам двух лет учебы присвоено звание Отличник учебы. И когда мне говорят: «Мой ребёнок — гуманитарий, и у него не получается с математикой», — я всегда отвечаю: «Самое главное — найти хорошего учителя».

— При изучении Вашей биографии я сразу обратил внимание на графу, посвящённую литературному труду. Когда в Вашей жизни появилась поэзия? Как Вам, будучи сотрудником технического вуза, удалось вступить в Союз писателей?

— Спасибо надо сказать Александру Сергеевичу Пушкину. В третьем классе мы изучали его творчество, и наш учитель начальной школы, сам фронтовик, ветеран войны, так читал стихи Пушкина, что, когда я проснулась на следующее утро, то поняла, что тоже хочу писать. Строки сами полились, это было так интересно. Думаю, что многие школьники пишут стихи так же, как и я, не придавая этому большого значения.

Потом какой-то период моей жизни эта тема не откликалась, стихов не было. Но появилась любовь, они вернулись. Следующий плодотворный период пришёлся на тяжёлое для меня время, когда не стало моего супруга. Как мне потом объясняла моя подруга, природа открыла этот канал как возможность для души творить и наполнять свою жизнь и жизнь окружающих чем-то светлым и интересным.

Сначала я записывала их на салфетках, клочках бумаги. Потом начала читать своим друзьям, и они сказали мне, что это интересно и спросили, почему я не сведу всё это в книгу? Я собрала все мои салфетки и клочки бумаги, и в результате получился целый сборник стихотворений, который сначала был представлен на творческом вечере в Московском доме национальностей на суд профессиональных поэтов. Помогли мне с организацией творческого вечера мои дорогие земляки, а именно Землячество донбассовцев в Москве в лице Акаемова Петра Ивановича.

И потом со сборником стихов я пришла в Союз писателей России. Меня встретил учёный секретарь — вылитый Лев Николаевич Толстой с такой же окладистой бородой. Сначала отношение было скептичным, но всё изменилось, когда он стал листать мою книгу. По лицу явно было видно удовольствие. Он сказал: «Это хорошие стихи. Мы тебя принимаем! Сейчас часто пишут не стихи, а лозунги, поэтому всегда радуюсь, если приносят стихи». Почему-то ему понравилось это стихотворение из раздела о моем родном крае:

Речка пахнет детством, бережок — землёй,

Небо пахнет солнцем, дерево — весной,

Пахнет день осенний рыжею листвой,

Утро — днём счастливым, а любовь — тобой!

Речка-чаровница вновь несёт меня

В мир открытых красок детства и дождя. 

Непростое сейчас время на моем родном Донбассе. Там живут мои мама, брат, родственники — и все мы вместе надеемся на скорейшее наступление мира на этой прекрасной земле трудолюбивых и талантливых людей.   

Ещё как-то мне пришло приглашение поучаствовать в конкурсе — написать про шахтёрский труд. Но стихи не шли, и всё тут! Я понимаю, о чём написать, а выразить это не могу, рифма не ложилась, не приходили никакие мысли. В результате, я не уложилась в сроки, стихотворение не попало на конкурс. Но позже, когда я прочитала его на встрече друзей, оно нашло очень теплый отклик и получило высокую оценку других поэтов. И мне подумалось: «Как хорошо, что я не поторопилась и не написала тогда «что-нибудь». Потому что получилось стихотворение, которое мне очень дорого.

Тормозок шахтёрский: сало с хлебом.

Мне казалось, слаще нет его.

Он пропах травой, дождём и небом —

Вкус, так не похожий ни на что.

Приносил отец ту часть с работы,

Что не съел на смене в шахте он,

Я ждала его всегда с заботой,

Открывая дверь, накрыв на стол.

Много позже, будучи студенткой,

Факультета горного, сама,

Я узнала цену тому хлебу,

Приносил отец что для меня:

Тяжкий труд, температура сорок,

На глубинах где-то с километр,

Штыб и пыль и падающей глыбы

Грохот рядом: все ли здесь в живых?

Мне казалось некоей забавой

На «бабе Яге» проехать вверх.

«Дочка. Сколько травм здесь было

Чтоб ты знала», — мне сказал отец.

Много я на практике узнала

Горной, поработав, и не раз

Видела шахтерских рук усталость,

Лица в чёрной пыли с блеском глаз.

Слезы матерей, что не просохнут

Над могилами погибших сыновей —

В шахте — при проходке и в забое,

На крепленье, — много здесь смертей.

Труд тяжёлый, но необходимый, —

Всяк живущий знает здесь о том.

Хлеб шахтёрский трудный, но любимый

В крае угольном донецком, дорогом.

Всё это воспоминания из детства, плюс я сама тоже работала на шахте «60-летия Октября» п/о Октябрьуголь на практике инженером III категории. Наше поколение ещё возили на практики в шахты, мы работали под землёй, в том числе на тот момент на самой глубокой шахте в Европе — «Прогрессе».

Приятным сюрпризом стал тот интерес, который вызвало моё творчество у коллег-технарей. Теперь я иногда читаю свои стихи на наших собраниях, «посиделках». Мне даже предложили создать в институте литературный клуб. Но для этого нужны силы, ресурсы, а их не всегда хватает. Так что, может быть, как-нибудь попозже. В любом случае стихи для меня — это ещё один способ чувствовать жизнь, осознавать её, в том числе через призму поэзии.

— К слову, насчёт нехватки сил и времени. Помимо профессиональной и общественной деятельности, Вы ещё и мама троих детей. Как Вам удаётся везде успевать? В чём секрет Вашего успеха?

— У меня есть несколько ресурсных источников. Самый-самый из них — моя большая семья, мои дети — они и мое вдохновение, и моя радость. Ещё — мое творчество. Оно раскрашивает жизнь какими-то новыми оттенками, каждый раз, когда получается написать стихотворение, на душе становится радостно. Бывают такие стихи, которые были написаны буквально за несколько минут — а получились хорошо: читаешь такое стихотворение потом по случаю и видишь, как людям тоже становится радостно.

Ещё я восстанавливаю свой ресурс через обливание холодной водой. Это дает не только мощный энергетический заряд, но и закаливает. Помню, когда родились младшие дети, я думала, что больше не смогу нормально работать, заниматься наукой. Бабушки жили далеко, помочь было некому. Но я поняла, что могу всё успеть, если дети не будут болеть и нормально ходить в садик. Начала заниматься закаливанием, предложила это детям. И в принципе я пришла к мысли, что если женщина будет в первую очередь заботиться о своём здоровье, не позволять себе заболевать, то и вся среда вокруг неё тоже будет здоровой. В общем, мой девиз: «Некогда болеть! Столько дел впереди!».

Очень классный способ восстановиться для меня — это мое хобби. Люблю вязать, умею и спицами и крючком, но больше люблю вязать крючком, стараюсь находить такую минутку для своей девичьей радости — скатерти, пледы радуют глаз и полезны в доме (смеется). Очень люблю театр — есть в этом волшебство и таинство, когда идешь на новый спектакль одним, а возвращаешь немного другим человеком. Такое произошло со мной недавно, когда увидела игру Дмитрия Бозина в театре Романа Виктюка. Наш современник, человек примерно моего возраста, за два часа сотворил невероятное — люди плакали и смелись от радости увиденного. И я тоже. И оказалось, он тоже пишет стихи (смеется). А ещё книги, мои любимые Толстой, Чехов, Гоголь — мои любимые собеседники…

Ну и, конечно, мне очень помогла школа пионерского и комсомольского актива. В своё время я была председателем дружины, комсоргом школы. И нам прививали навыки системной работы, планирования. Сейчас это называется тайм-менеджмент, но обучают этому преимущественно в бизнес-среде, крупных компаниях. А тогда этому учили нас, комсомольцев, и эти знания системного подхода пригодились мне в решении любых жизненных вопросов. С их помощью я успеваю и в семье, и на работе, всегда нахожу время на важные вещи и знаю, что любую задачу можно решить.

— Спасибо за беседу!