Кооперация при импортозамещении: подсчитываем плюсы, оцениваем риски

Уже год российская нефтегазовая отрасль живёт в условиях санкционных ограничений. Курс на импортозамещение, провозглашённый ещё в 2014 году, обрёл в этих условиях новую актуальность. Пока можно подводить разве что предварительные итоги этой работы, ведь цикл разработки и производства во многих случаях занимает несколько лет. Но некие общие тренды можно определить уже сейчас.

Один из ключевых — призывы к кооперации, созданию различных отраслевых объединений и консорциумов разработчиков.

Об этом говорят, кажется, все: специалисты крупных нефтегазовых компаний и небольших фирм, научные сотрудники и представители власти. Но как не перейти грань между кооперацией и внутренним монополизмом? И какие ещё риски и сложности могут повстречаться на этом пути?

Кооперация: зачем нужна и почему именно сейчас?

Почему зашли разговоры о важности кооперации? Долгое время технологическое развитие крупных ВИНК шло параллельно. Например, условные «Газпром нефть» и «Роснефть» разрабатывали программные комплексы, которые решали одни и те же задачи. В «жирные годы» этот подход имел свои плюсы: конкуренция, как известно, — двигатель прогресса.

К тому же до недавнего времени речь шла о точечных усовершенствованиях, так как ключевые решения были преимущественно импортными. Теперь же «импортозамещать» нужно именно базовые технологии. И в условиях дефицита времени и средств распыление ресурсов идёт больше во вред.

К тому же нередко были случаи, когда российские компании тратили серьёзные деньги на создание оборудования с нуля, при том, что соответствующие разработки уже существовали на внутреннем рынке. Очевидно, что подобная политика выглядит неэффективной в текущих кризисных условиях.

Ещё один аргумент в пользу кооперации — слабые межотраслевые, а иногда и внутриотраслевые связи. К чему это приводит, говорили на круглом столе «Промышленная и научно-технологическая кооперация для развития нефтегазового сектора в новых условиях» в рамках Петербургского международного газового форума (ПМГНФ).

Модератор мероприятия Ирина Снеговая отметила, что сейчас из-за отсутствия кооперации заказчики, даже имея все ресурсы, не могут найти конкретных исполнителей, испытывают сложности с составлением технического задания.

«Даже внутри наших предприятий есть некое недопонимание, не все знают, что производят, кто чем может помочь. Естественно, мы над этим работаем и, думаю, устраним этот пробел. Но в рамках РФ эта проблема острее. Поэтому сейчас Минпромторг создаёт электронную базу, чтобы предприятия дали информацию.

Появляются союзы, чтобы создать единый перечень продукции, который необходим заказчикам», — в свою очередь отметил ещё один участник круглого стола, руководитель центра диверсификации госкорпорации «Роскосмос» Виталий Шевцов.

Впрочем, страдают в этой ситуации не только заказчики, но и производители.

В условиях неопределённого спроса инвестировать в новые проекты очень рискованно.

«Делать оборудование ради оборудования — в своё время некоторые наши предприятия это прошли. Когда сначала производишь, а потом начинаешь пытаться продать. А это достаточно сложно.

Поэтому если мы берём заказ и рассматриваем возможность его выполнения, то всегда смотрим горизонт планирования. Насколько это оборудование серийное? Мы можем сделать что угодно. Но это должно быть серийно, а не в единичном экземпляре», — подчеркнул Виталий Шевцов.

По понятным причинам эти риски выше для небольших предприятий. Фактически мы говорим о заградительном барьере для входа на рынок. Впрочем, консолидированный спрос выгоден и для заказчиков, если вести речь не об огромных ВИНК, а об относительно небольших предприятиях. К примеру, такая ситуация сложилась на рынке малотоннажного СПГ (сжиженного природного газа).

«Вы своим энтузиазмом героически создаёте новый рынок. Но мы здесь опять столкнёмся с историей о консолидации спроса. Мы смотрели эту технику и знаем, что можем это сделать. Но для нас нет смысла разворачивать производство ради заказа в 3–4 машины.

Другое дело, если бы была единая стратегия развития, тогда вы бы пришли к нам с отраслевым заказом уже на 100 комплексов сжижения», — отметил в своём выступлении на Промышленно-энергетического форуме TNF 2022 директор АО «Атомэнергомаш» Олег Шумаков.

Государство нам поможет?

Таким образом, производители оборудования зачастую не знают, что и в каких количествах нужно предприятиям нефтегазового сектора. А без прогнозируемого спроса не стоит ждать и инвестиций
в развитие производства. Кто должен разорвать этот замкнутый круг, объединить участников рынка и сформировать единый отраслевой заказ? Самый очевидный вариант — государство.

«Консолидация усилий отрасли и государства сегодня стоит как никогда остро для формирования единого реестра отраслевого заказа. Никто, кроме государства в лице Минэнерго, Минпрома при поддержке Минфина, наверное, сегодня не сможет разделить эту ответственность между отраслью и выбрать лидера направления в том приоритетном портфеле проектов, которые есть сегодня, и определить компанию-лидера, которая в связке с научным институтом будет развивать эти проекты», — говорил на Российской энергетической неделе (РЭН) заместитель генерального директора Российского энергетического агентства (РЭА) Денис Дерюшкин.

О том, как именно будет выглядеть этот механизм, во время РЭН постарался рассказать первый заместитель министра энергетики Павел Сорокин.

«Активная работа ведётся с Минпромторгом по определению адекватного отраслевого спроса для чёткого понимания того, какое количество товара и изделий требуется. Имея системную оценку и некий консенсус, мы получаем ситуацию, когда промышленность может выполнить этот заказ. Будет непросто, не надо впадать в крайность и говорить, что все проблемы решены, некоторыми технологиями нужно поэтапно заниматься 10–15 лет.

Проблем много, но мы их не боимся, отрасль наполнена гигантским количеством квалифицированных людей, есть финансовые ресурсы. И мы не видим непреодолимых проблем по всей технологической цепочке. Мы готовы дать долгосрочные гарантии офтэйка (количества проданного товара) инновационным компаниям на рынке и предоставить ресурс своего НИОКР.

И при достижении технико-экономических параметров мы с удовольствием дадим долгосрочный контракт на поставку этой продукции. А банки и государство при наличии такого заказа тоже могут поддержать различными инструментами финансирования», — оптимистично заключил г-н Сорокин.

Вмешательство государства в целом приветствуют и крупные корпорации. Так, управляющий директор по развитию и инновациям ООО «СИБУР» Дарья Борисова, выступая на РЭН, отметила, что для крупных и сложных технологий действительно актуален госзаказ.

«Чем отличается проект разработки от классического инвестиционного проекта? Значительно меньше определённость в сроках и том, сколько времени мы будем выходить на целевые параметры.

В одиночку частному инвестору взять это очень сложно, но можно определённым образом поделить риски между игроками отрасли и государством, расставив должным образом приоритеты. Условно первые Х лет эта продукция будет стоить дороже, но понимаем, что потом она выйдет на целевые параметры за счёт доработки технологий», — отметила топ-менеджер СИБУР.

Риски: не хотим делиться секретами и зависим от бюджетных денег

Однако в условиях гарантированного спроса возникают новые риски. И главный из них — качество отечественной продукции.

«Понятно, что от российских компаний не нужно прямо сейчас требовать уровня зрелости Schlumberger или Honeywell, но при этом заказчики за долгое время привыкли потреблять «роллс-ройсы» и не готовы брать что-то тоже на четырёх колесах, но не настолько классное. Заказчики не готовы покупать недоработанный продукт», — сказал на круглом столе, посвящённом импортозамещению ПО для нефтегазовой отрасли, в рамках ПМГНФ руководитель компании «Рексофт Консалтинг» Андрей Скорочкин.

Подразумевается, что это временные проблемы. Но будут ли у российских разработчиков стимулы совершенствоваться, имея гарантии, что их продукцию всё равно купят? Остаётся вопрос и рентабельности этих производств.

Да, в каких-то случаях внутренний рынок обладает достаточной ёмкостью, чтобы обеспечить необходимый для этого заказ, но так дела обстоят не везде. Самый очевидный вариант — выход на мировые рынки — в силу понятных причин сложно реализовать.

Удастся ли отечественным производителям в этих условиях отбросить «костыли» прямой (из бюджета) и опосредованной (через заказы госкорпораций) господдержки? На эти вопросы пока нет чётких ответов.

Есть ещё одна проблема — нежелание крупных корпораций делиться секретами.

«ВИНК к этому не приучены. Попробуйте получить доступ к репозиторию технологических решений, проектной библиотеке. Только если вы подрядчик и только на определённых правилах.

Это конкуренция, когда работают одновременно три лаборатории, ни одна не знает, каким будет конечный результат, и всё «сшивается» в условном центре научно-технического развития.

Так работают во всём мире, и преодолеть этот опыт будет очень сложно, потребуется время. Это может занять всю вашу жизнь и жизнь ваших детей», — заключил в своём выступлении на ПМГНФ исполнительный вице-президент Газпромбанка Михаил Константинов.

Преодолевать этот психологический барьер можно эволюционным путём, раскрывая преимущества кооперации. Понятно, что это займёт много времени.

«Если говорить про добровольный консорциум, в целом про софт — нет, это маловероятно. А если это какая-то специализированная задача, важная для всех, — да, верю. Пять таких решений на горизонте 2–3 лет, и уже появится позитивный опыт, а сейчас мы в самом начале пути», — привёл пример Михаил Константинов.

Конечно, есть и другой, более «динамичный» сценарий, когда государство фактически принуждает крупные и не очень компании объединяться. Риски этого варианта очевидны: фактическое устранение конкуренции не может не сказаться на качестве выпускаемой продукции. Да и говорить о какой-то рыночной экономике при этом варианте не приходится.

Здесь стоит учесть и то, что при реализации подобного сценария незавидна судьба малых, в том числе инновационных, предприятий. Их ждёт либо поглощение, либо уход с рынка. В то же время ситуация, когда крупные ВИНК будут «едиными в нескольких ипостасях», выступая сразу заказчиками, разработчиками и производителями, также сопряжена с определёнными рисками.

«Нефтеперерабатывающие и нефтехимические компании не должны иметь цель создания технологий. Этим должны заниматься компании, которые делают на этом бизнес. Очень странно, когда потребитель технологии сам её создаёт, не имея цели её дальше многократно продавать», — выразил свою точку зрения на РЭН директор Института нефтехимического синтеза РАН Антон Максимов.

Неслучайно, что в рыночной экономике за инновации отвечают, как правило, малые компании, а не крупные корпорации.

«Крупные компании, если посмотреть мировой опыт, не очень хотят двигаться на внутренний рынок, да и не очень здесь успешны. Им важно создать условия, при которых туда идут маленькие быстрые компании, которые работают, поднимая рынок. Здесь нужны другие компетенции, да и маржинальность ниже», — отметил ещё один спикер РЭН, представитель ООО «Яков и партнёры» Андрей Стрельцов.

Резюмируем: нефтегазовая отрасль в ближайшем будущем будет двигаться в сторону развития внутри- и межотраслевой кооперации, однако этот процесс будет развиваться, скорее всего, не так быстро, как ожидалось. Главные тормозы — конкуренция между корпорациями и нежелание делиться наработанными ноу-хау.

Пока ВИНК готовы предоставить информацию для формирования отраслевого заказа, но о совместных разработках говорить всё же не приходится. И, возможно, это правильно, ведь при этом варианте остаётся место для малых предприятий — разработчиков и производителей технологий и оборудования.

А значит, и шансы на то, что конкуренция на внутреннем рынке сохранится, выше. Но вот удастся ли сохранить баланс между кооперацией и конкуренцией, вмешательством государства и рыночными механизмами, покажет время.

Одним из примеров государственного регулирования процесса импортозамещения можно назвать создание летом 2022 года 35 индустриальных центров компетенций по замещению зарубежных отраслевых цифровых продуктов и решений.

Текст: Андрей Халбашкеев