Дени Навон: во французской стороне

Вообще-то, Дени Навон не шахтёр. Он главный менеджер по продукту, сотрудник французской компании MLT. Однако вот уже много лет Дени регулярно спускается в шахты: чтобы осуществить монтаж соединения конвейерной ленты или обучить персонал. Он много работал в шахтах Франции, и мы попросили Дени рассказать, как устроены угольные выработки в такой далёкой от нас европейской стране? И то, что г-н Навон не горняк, только сыграло на руку – у него взгляд свежий, непредвзятый. Этакий Пьер Безухов на поле Бородина. Только наш герой – ещё и француз.

— Дени, расскажите, как устроены шахты во Франции. Что удивило или впечатлило лично Вас?

— Угольные шахты во Франции действительно довольно удивительны: в них очень много уровней. Мы работали, в основном, на большой глубине – между 900 и 1100 м, и иногда на поверхность мы поднимались по ту сторону границы, то есть уже в Германии.

Единственный спуск в шахту – клетевой. Было очень важно не опоздать, иначе мы рисковали вообще в эту смену в выработку не попасть. Каждый спуск был рассчитан: везли либо людей, либо оборудование. Правилами строго-настрого запрещаюсь спускать работников и технику вместе. Это связано с тем, что клеть с оборудованием идёт с большей скоростью, чем с персоналом.

Прибыв на нужный уровень, мы покидали клеть и пересаживались на шахтный автомобиль. Мне запомнилось, что это была очень плоская машина, а работала она на газе. Другой вариант транспорта – вагонетка, в ней мы могли ехать могли ехать больше часа.

Существовал и другой подъёмник, одноместный, отдалённо напоминающий горнолыжный. Его ставили в тех местах, где было невозможно перемещаться на другом транспорте. Этот подъёмник – очень тяжелый способ для передвижения, поскольку он часто использовался для транспортировки одного-двух рабочих, которые брали с собой все оборудование, необходимое для устранения неполадки.

И все это усложнялось тем, что ни в коем случае нельзя было ничего ронять! Иногда приходилось таким способом передвигаться более 20 минут, в таких случаях нужны были нечеловеческие усилия для того, чтобы удержать весь инструмент и усидеть в маленьком кресле.

— Кстати, Дени, а какое оборудование и инструмент Вы возили с собой?

— Я контролировал состояние конвейерных лент, в основном, следил за соединениями и скрепами. Изначально это были соединения типа TITAN, позже их сменили привинчиваемые соединения Super-Screw. Чтобы установить металлические замки, мы использовали специальный станок, оснащённый железным шасси и большим молотком.

С Super-Screw, конечно, проще: тут нужен только обычный пневматический шуроповёрт (мы использовали сразу два, чтобы увеличить скорость). И соединение шириной 1 400 мм мы устанавливали за 40 минут. Кстати, держалось оно потом значительно дольше, чем железные скрепы.

Но на этом подъёмнике мы держали в руках не только шуроповёрт, но и сами скрепы и соединения Super-Screw.

— Внизу, в самой шахте, ничего из этого хранить было нельзя?

—  Для работ по починке или замене скреп и лент на неподвижных конвейерах были оборудованы специальные места для проведения работ, поэтому все необходимые материалы обычно хранились там. Но были конвейеры, до которых нужно было добираться с максимальным количеством запчастей и оборудования, и в таком случае это было гораздо тяжелее.

Но, к счастью, внизу, в шахте, царит командный дух, и все помогают друг другу с транспортировкой оборудования. Даже руководящий персонал подключался!

— Как бы Вы оценили системы безопасности во французских шахтах?

— Французские шахты довольно старые, но технику безопасности тут соблюдают очень строго. Почти всегда нас сопровождал сотрудник, который оставался с нами на протяжении всей работы под землёй и следил за тем, чтобы соблюдались все правила.

По вопросам безопасности все новички доверяли опытным шахтёрам, которые могли в секунду сориентироваться и понять, куда идти, когда слышался вой сирены: были площадкам, специально отведённые на такой случай. В этих местах всегда есть телефон и жизненно необходимые запасы (еда, вода, тёплая одежда). Если всё было хорошо, раздавалась вторая сирена, которая оповещала о том, что всё в порядке и можно возвращаться к работе.

-Вы сами считали свою работу опасной?

— Безусловно, это опасная работа, но мне никогда не доводилось чувствовать настоящий страх в шахте.

-А, может быть, скучаете по тем ощущениям?

— Так я и сегодня спускаюсь в шахты, расположенные в Южной Африке, в Марокко, в Гане и т.д. Там я обучаю техников, операторов установке нашей продукции. Я обожаю эту работу и, признаюсь, доверяю людям, сопровождающим меня и, которые хорошо знают свою шахту. Я считаю, что раз они спускаются вместе со мной, то никакой угрозы нет.

— Вы помните свой первой спуск в шахту?

— Моя работа в шахте началась с маленькой клети в калийной шахте в Эльзасе. Мне заранее выдали всё необходимое снаряжение и спаскомплект, в который входили страховой пояс с противогазом, шлем с лампой и сменной батареей, а также пара резиновых сапог выше колена. Дали и идентификационную табличку на случае форс-мажоров – эти таблички служат для опознания тел.

Я был удивлён такому количеству снаряжения, но еще больше меня поразил запутанный маршрут до клети. Для меня первый спуск был сравним с полётом в космос. Нас было четверо, я был самым молодым и совсем без опыта работы. Остальные же были инженерами с 30-ти летним стажем и для них этот спуск был всего лишь частью рутины. Только одна слабая лампа освещала кабину лифта, сделанную из ржавого железа, не менее ржавых решеток и такни, которая защищал от пыли. Я себя чувствовал очень напряжённо.

Было очень тесно и я не мог представить какого это – спускаться в клети. И вот тронулась, но я даже подумать не мог, что мы будем спускаться настолько глубоко. Клеть ехала всё быстрее и быстрее, ветер задувал в кабину. И все ехали молча, как будто вот-вот должно случится что-то очень важное, или как будто вслушивались в тишину, чтобы убедиться, что не слышно никаких звуков, предвещяющих беду.

Иногда я видел мелькающие фонари на разных уровнях, будто маяки в ночи на берегу моря. Но мы всё спускались и спускались, этот спуск мне казался бесконечным. Нас трясло во все стороны и было ощущение, что клеть поскрипывает, когда задевает стенки.

Наконец, мы начали потихоньку тормозить, чтобы остановиться ровно напротив решётки выхода, где нас ожидал шахтер. Он открыл дверь и клети с улыбкой во весь рот. Он был рад, поскольку отработал ночную смену и возвращался домой. Я же был поражён, у меня гудело в ушах и дрожали колени…

Выйти из клети навстречу к улыбающимся инженерам мне стоило больших усилий. Мне казалось, что они гордились тем, что именно они спустили меня впервые в шахту. Я старался скрыть свои чувства, но, признаюсь, что первый спуск в шахту был очень необычным событием в моей жизни. В моей карьере было еще много интересных открытий, которые я сделал в этих лабиринтах, похожих на огромный муравейник, в котором всё просчитано до миллиметра.

-Поделитесь ещё каким-то ярким воспоминаем из вашей последующей практики.

— У меня есть одно яркое воспоминание, оно связано с проведением ревизии в недрах угольной шахты в городе Гарданне (юг Франции). Мы установили множество соединений Super-Screw на однослойных лентах, и главный инженер хотел мне показать небольшое наблюдение, связанное с нашими соединениями. По его словам, они не рвались, как металлические скрепы, когда терлись о подвесные конвейеры.

Так вот, мы спустились в клети и сели в машину, чтобы просмотреть пару конвейеров. Инженер не скрывал своего энтузиазма, и перед тем, как объявить своей дирекции хорошую новость по поводу стойкости соединений, он захотел мне одному показать туннели шахты. Мы ехали в огромном лабиринте, пока не перестали пересекаться с кем-либо.

Мы доехали до огромных ворот, где мы оставили машину, так как остальная часть пути была непроезжей. Я помню, как он потянул за трос, висящий правее от ворот, который открыл эти самые ворота, и мы вошли в тамбур со вторыми воротами. Перед тем как открыть вторые ворота, он закрыл первые, чтобы ветер не задувал в шахту. И каково же было моё удивление, когда перед нами предстала огромная, нескончаемая водная гладь, хотя у нас было только две фронтальные лампы. Один лишь инженер знал, куда можно поставить ногу чтобы не утонуть. Хотя можно было по его лицу понять, что он не в каждом шаге уверен.

Поразительная тишина окружала нас, и шаги каждого из нас отдавали эхом, как в готическом соборе. Я шёл, дыша своему провожатому в затылок, и мы оба старались идти максимально тихо, и вдруг послышался жуткий звук. Он раздался сверху, прямо над нашими головами, а там, над потолком, примерно 850 метров грунта, отделяющих нас от поверхности. Инженер резко остановился, схватил мою руку, будто бы у него сработал инстинкт самосохранения, вжал голову в плечи и зажмурился, как ребенок, который понимает, что ему вот-вот прилетит пощёчина…

Звук продолжался на протяжении нескольких секунд, и мы стояли неподвижно. Стояли, пока звук не прекратился и снова не вернулась абсолютная тишина. Мы пришли в себя и поторопились выбраться из этой зловещей шахты. Вечером, уже вернувшись домой, я заметил на своей руке несколько синяков, повторяющих контур руки инженера.

В тот момент мы были с ним настолько повергнуты в шок, что он не заметил, как сжал мою руку, а я даже не почувствовал боли. С того момента я дружил с этим инженером, пока он не вышел на пенсию в возрасте 55 лет, после чего мы потеряли связь.

— Соединения для конвейерных лен наверняка существенно эволюционировали на Ваших глазах…

— Вы правы, первые скрепы, которые пользовались успехом в шахтах, были разработаны МИНЭ Франция (сегодня компания MLT). Они были сделаны из медных заклёпок. Шахтёры сразу полюбили такой тип стыковки, поскольку он был лёгок в установке и не требовал большого количества оборудования (для установки такого соединения требовался всего лишь молоток и режущие пасатижы).

Затем появились соединения с шипами, ещё более быстрые в установке и менее требовательны, так как они монтировались с помощью специального установочного оборудования. Многие конкуренты брали за основу этот тип соединений, но существенных инноваций не было, поскольку все они меняли исключительно дизайн и сплав из которого сделано соединение.

Также, помимо гибких соединений, компания MLT предлагает сверхпрочную металлическую скрепу MINEPRO. К сожалению, данная модель не может быть представлена на российском рынке раньше, чем через год. Но, когда это случится, я с удовольствием приеду в Россию, чтобы помочь здешним специалистам освоить это решение. Но когда оно появиться в продаже, я с удовольствием приеду помочь Вам открыть для себя новейшие технологии в области соединения лент.

На правах рекламы

www.mlt-lacing.com
Тел.: +7 (985) 927 62 59