Путешествие к центру земли: спуск в шахту «Осинниковская»

Шахтная клеть медленно идёт вниз. Горняки обсуждают последние новости, шутят и смеются. Для них спуск в шахту — дело привычное. Нам же несколько не по себе: хоть и очевидно, что всё под контролем, а спускаться под землю всё же страшновато.

Мы направляемся в одну из старейших и самых глубоких шахт Кузбасса — «Осинниковскую» Распадской угольной компании ЕВРАЗа.

Нам помогал

Горные работы в «Осинниковской» ведут на глубине от 600 до 900 м. Вскрытие шахтного поля выполнено вертикальными стволами — такую технологию сегодня можно считать редкой.

Здесь сложные горно-геологические условия: пласт мощный, выработки большого сечения с прослойками породы. К тому же это сверхкатегорийная шахта по газу. Наградой за преодоление всех этих трудностей становится поднятый на поверхность ценный коксующийся уголь.

Это присказка, не сказка

Идея посетить угольную шахту появилась давно. Но имелось существенное техническое препятствие: всё оборудование, которое спускается под землю, должно быть рудничного взрывозащищённого исполнения. Фотоаппараты, с которыми работает наша редакция, этим требованиям, уж конечно, не соответствовали.

За советом мы обратились к экспертам. Результаты проведённого опроса были неутешительными: рынок, прямо скажем, не богат взрывозащищённой фототехникой. Наилучшим для наших целей решением специалисты назвали искробезопасный планшет «Девис Дерби Сибирь».

Поскольку компания является давним партнёром нашего издательства, нам пошли навстречу: для съёмок одолжили столь необходимую технику. Причём одолжили абсолютно безвозмездно.

Настроившись на трудности, мы решили взять планшет заранее: предстояло ведь ещё разобраться в особенностях работы техники. Но, как оказалось, перестраховались напрасно: искробезопасный планшет работает по аналогии с обычным.

Только что кнопки добавились, чему мы очень порадовались, оказавшись под землёй, — можно было фотографировать, не снимая перчаток.

Отвечая на вопрос сотрудников «Осинниковской» о том, как мы планируем вести съёмку в шахте, мы с гордостью продемонстрировали нашего электронного помощника, готового к работе в выработке.

Ему тут обрадовались как родному: оказалось, на предприятии такие уже используют. Это удобный инструмент для инженерно-технических работников: можно зафиксировать фактическое положение дел в горных выработках, запечатлеть деталь, которую необходимо заменить, или выявленные недочёты.

Так что к работе под землёй мы немного приобщились заранее. Но это был только первый шаг.

«Сегодня вы спускаетесь в шахту»

Перед спуском мы проделываем тот же путь, что проходят шахтёры, направляясь к своему рабочему месту.

Для начала турникет: пропуск нам выдают разовый. Особенность в том, что здесь установлены алкотестеры, и чтобы автоматика дала добро, нужно «дыхнуть в трубочку».

Нам сразу поясняют: пьяному человеку под землёй однозначно не место. За несоблюдение этого правила увольняют.

Дальше инструктаж по технике безопасности: нам рассказывают о правилах поведения в шахте, демонстрируют схему подземных выработок, акцентируя внимание на аварийных выходах. Это всё привычно и понятно. А вот требование в обязательном порядке включиться в самоспасатель звучит неожиданно.

«Все, кто спускается в шахту, обязательно знакомятся с планом ликвидации аварий и учатся пользоваться самоспасателем. Мы, конечно, гарантируем, что ничего плохого с вами не случится, но знать, как себя вести в критической ситуации, нужно всем, кто находится под землёй.

Сегодня в шахту спускаетесь вы. Поэтому берём самоспасатель и надеваем: его носят на правом плече, левом боку», — инструктирует нас начальник участка Дмитрий Перминов.

Правила есть правила: будем осваивать эту науку.

Самоспасатель оказывается не тяжёлым, но всё же 3 кг — вес ощутимый. С виду конструкция больше всего напоминает туристический термос, только вместо чая в нём — химические соединения, и при реакции образуется пригодная для дыхания газовоздушная смесь. При ходьбе запаса хватит на 60 минут, а если сидеть и ждать помощи — на 300.

«Чтобы запустить самоспасатель, нужно перевести его в положение перед собой — так, чтобы он висел на шее. Вскрываете стяжные металлические ремни, под ними железная пломба. Не забывайте расправить мешок!

Смотрите, крышка повисает на нити пускового устройства. Нужно резко дёрнуть за крышку, чтобы нить оторвалась и запустилась реакция. Не тратьте время на то, чтобы аккуратно положить крышку на стол!

Мы в шахте, ситуация критическая, нужно торопиться!», — руководит нашей тренировкой Дмитрий Евгеньевич.

Мы старательно запоминаем правила. Задержать дыхание в случае задымления. Выдох в самоспасатель, вдох… Порядка 4 литров кислорода поступают в дыхательный мешок немедленно после активации.

Обязательно надеть носовой зажим: организм дышит по пути наименьшего сопротивления, и, если нос не зажать, все манипуляции с самоспасателем окажутся бессмысленными.

Допустив пару классических ошибок, мы довольно быстро осваиваемся и пробуем на себе, каково это — дышать в самоспасателе.

Ничего особенного — организм перемен не заметил.

Подтягивая ремень самоспасателя повыше — чтобы в прямом смысле не нести оборудование в зубах, мы замечаем, что корпус нагрелся. Оказывается, это сигнал о том, что всё сделано верно: тепло — побочный продукт происходящей в патроне химической реакции.

На здоровье

Перед спуском в шахту все горняки в обязательном порядке проходят медицинский осмотр. Значит, и наш путь лежит в медпункт. В последние годы крупные горнодобывающие компании уделяют предсменным осмотрам всё больше внимания.

Поток сотрудников большой, а в идеале внимание уделить нужно каждому. На помощь приходят современные приборы.

В медпункте «Осинниковской» установлены пять автоматизированных тонометров. Мы тоже пробуем измерить давление и пульс: в принципе, всё понятно интуитивно, но на всякий случай на стене и на самом аппарате есть инструкция.

Тонометр выдаёт результат, после чего нужно ответить на вопрос о наличии жалоб — нажать соответствующую кнопку. Данные передаются на компьютер фельдшеру.

«Мы создали такую систему, чтобы увеличить проходимость, но при этом не превратить медосмотр в формальность. Регистрация сотрудников по пропускам: он приложил его к считывающему устройству, и у меня на экране уже есть вся необходимая информация: имя, должность, возраст и так далее.

К тому же мы можем видеть показания в динамике. Осмотр одновременно проходят пять человек, на манипуляцию мы тратим 30 секунд. Таким образом смена может быстро приступить к началу работ», — объясняет заведующая здравпунктом Ольга Музыкина.

Это, конечно, если с сотрудником всё в порядке. Если есть какие-то подозрения, начинают более детальное обследование. Если ничего серьёзного, работник получает необходимое лекарство, отдыхает, после чего снова проходит осмотр.

До работ фельдшер может не допустить, если увидит признаки того, что горняк нездоров.

Мы, так же как все сотрудники, кому предстоит спуск в шахту, проходим предсменный осмотр. Показатели оказываются как у космонавтов, так что дополнительно нас угощают витаминками — на предприятии идёт витаминизация, и мы направляемся дальше.

Превращение

А дальше по маршруту — раздевалка и ламповая.

Нам уже доводилось примерять на себя спецодежду на различных предприятиях, но для шахтёров экипировка самая серьёзная. Брюки, безрукавка, куртка, каска, очки, перчатки, респиратор и резиновые сапоги. Уже оказавшись внизу, мы понимаем, зачем нужны были такие меры.

В ламповой мы получаем фонарик с радиометкой — наши провожатые помогают правильно закрепить аккумулятор на ремне.

Через плечо — уже знакомый самоспасатель. Нас, конечно, инструктируют, а вообще-то ламповая «Осинниковской» работает по принципу самообслуживания. Необходимое оборудование расположено на стеллажах, все комплекты пронумерованы, поэтому сотрудники легко могут самостоятельно взять всё необходимое в начале смены и самостоятельно же повесить на место — на выходе.

На правах гостей мы получаем комплекты под номерами 1 и 2.

Честно говоря, носить на себе всю необходимую экипировку оказывается не так-то просто. Это при том, что мы отправляемся на экскурсию, а в шахте во всей этой амуниции работают.

Кроме того, мы не прихватили с собой флягу с чаем или водой и еду для перекуса — так называемый тормозок, поскольку шли ненадолго.

Харпер Ли отмечала, что «нельзя по-настоящему понять человека, пока не побудешь в его шкуре». И теперь шахтёров мы стали понимать намного лучше.

Подземный транспорт

Наконец все приготовления завершены, и мы проходим через пограничный турникет. Вместе с горняками дожидаемся клеть и начинаем спускаться.

В целом по назначению и внешнему виду шахтную клеть действительно можно сравнить с лифтом. Только, как нам объясняют, принцип работы тут совсем другой.

Рудничная система объединяет две кабины: когда одна поднимается вверх, другая в этот момент опускается. При этом на барабан подъёмной машины трос с одной клети свивается, а с другой — навивается.

С какой скоростью едет клеть? По требованиям техники безопасности — не более 12 м/с (под землёй принята именно такая единица измерения). Но спидометр с собой, разумеется, никто не носит.

Примерно определить скорость, говорят горняки, можно по каплям воды. Они в любом случае опережают клеть, но если кажется, что улетают вниз, значит, едем медленно. А если сползают лишь немного быстрее, значит, приближаемся к 10–12 м/с.

Мы спускаемся несколько минут, и в разное время капли ведут себя по-разному. Но вот мы останавливаемся, ворота клети распахиваются — приехали.

Всего несколько метров идём пешком и пересаживаемся на другой транспорт — официально он именуется пассажирский состав на электровозной откатке.

Впереди состава аккумуляторный электровоз в рудничном исполнении — классический АМ8Д.

Мы садимся в самый милый вагончик: его раскрасили дети сотрудников, для чего транспортное средство, разумеется, поднимали на поверхность.

Чтобы не терять времени, мы расспрашиваем наших спутников о подземном транспорте «Осинниковской».

«На шахте используем не только электровозную откатку — есть и дизелевозы. Электровозы доставляют людей и грузы по откаточным горным выработкам, по одной из таких мы ехали.

А вот дальше — на рабочие места, в проходческие забои, в лаву — доставка осуществляется, как правило, монорельсовым транспортом. Сегодня он вообще считается более практичным, и в новых выработках мы развиваем именно его.

Электровозная откатка — это старый и проверенный способ доставки людей и грузов. К тому же скорость тут обычно больше, чем у монорельсового транспорта. Мы с вами ехали примерно 2 м/с, иногда замедлялись до 1 м/с — тут всё зависит от того, насколько ровный участок. Вообще такой пассажирский состав может ехать и со скоростью 10 м/с», — рассказывает наш провожатый, заместитель директора по охране труда и производственному контролю шахты «Осинниковская» Андрей Бобыр.

Движение воздуха

Наша короткая поездка по подземной железной дороге подходит к концу. До конечной точки — транспортного участка — ещё несколько минут пешего хода. Как нам объясняют горняки, транспортировка рабочих к месту работы — это сложный и ответственный процесс, если речь идёт о дальних горизонтах, на это может уходить час и даже больше. Доплату, которую получают шахтёры за время нахождения в пути, называют «копытными».

А мы продолжаем своё путешествие под землёй. Мы ожидали увидеть угольно-чёрный туннель, но шахта внутри белая — в горных выработках ведётся осланцевание инертной пылью. Воздух насыщен влагой: вода необходима для технологических процессов, плюс добавляются грунтовые воды, которые с помощью мощных насосов откачивают на поверхность.

А вот дышится легко: воздухообмен — одно из важных направлений работ при проектировании и развитии шахты. Порой становится даже ветрено — когда мы попадаем на струю.

Об обогащении угля — в нашем репортаже «Обогатительная фабрика “Распадская”. Богатый уголь»

В процессе пешего движения мы очень радуемся, что выполнили все пункты по применению спецодежды и средств индивидуальной защиты. Резиновые сапоги, на первый взгляд, не самая удобная обувь, но под землёй — просто то, что доктор прописал. Да и безрукавки, от которых мы старательно отказывались, на деле оказались очень кстати.

«Проветривание в шахте есть как естественное, так и принудительное. Ключевой элемент системы — это вентилятор главного проветривания шестого ствола — через него воздух как бы высасывается из шахты. Остальные стволы работают как воздухоподающие — по одному из таких мы спускались.

Специальные вентиляционные установки обеспечивают подачу в выработку необходимого количества объёма воздуха. С помощью вентиляционных шлюзов этот воздух направляется на рабочие места.

Вот сейчас мы как раз видим вентиляционный трубопровод и вентиляторы местного проветривания — их устанавливают на свежей струе, и служат они для подачи воздуха в тупиковый забой. Вообще установка оборудования воздухообмена — это целая наука: нужно предусмотреть, где пойдёт свежая струя, где исходящая, как распределить движение воздуха по выработкам», — показывает наш экскурсовод.

Читайте также: Разрез «Распадский». Ничего невозможного

Люди и машины

Проходческий комбайн — обязательный участник подземных работ.
В забое нас ждёт КП-21.

На профильных конференциях специалисты ЕВРАЗа уже презентовали внедрённую на шахтах компании систему запрета нахождения работников в опасной зоне. Однако только увидев комбайн под землёй собственными глазами, реально осознаёшь, какую мощь и опасность таит в себе этот механизм.

Когда мы подходим к участку проведения горных работ, выработку здесь уже закрепили. Фронт работ машина освещает с помощью фары, однако в нескольких метрах позади техники уже темно. Видеть всё, что происходит, помогают налобные фонари на касках. Реально ли в таких условиях не заметить опасность и получить травму? Да ещё как!

«К сожалению, это возможно, если не соблюдать меры безопасности. Комбайн габаритный, пространство ограничено. Люди должны быть только на безопасном расстоянии», — объясняет Андрей Бобыр.

Специалисты ЕВРАЗа нашли решение — систему защиты от нахождения посторонних лиц в опасной зоне.

В ней регистрируется машинист комбайна перед началом работ. Если к технике подходит другой человек (безопасное расстояние определяют индивидуально для каждого участка), снимается напряжение и комбайн выключается.

Когда комбайн используют в процессе крепления, систему ставят в ремонтный режим, и тогда
в зоне ведения работ могут находиться несколько человек.

Живая энциклопедия арочной крепи

На обратном пути мы обратили внимание на различные виды крепей, использованные в шахте. Это в каком-то смысле наглядная энциклопедия технологий.

Первая крепь, которую мы увидели, покинув спецтранспорт, была бетонной.

Нам рассказали, что эта выработку проектировали для откаточных горных работ. И по проекту она должна была стать капитальной, поэтому использовали трудоёмкие и дорогостоящие решения, похожие на технологии метростроя. Такая выработка прослужит долгие годы.

Ещё один вид крепи, который мы увидели в шахте, — арочная металлокрепь. Это решение также очень надёжное, но монтаж такой конструкции довольно сложен.

В новых лавах используют анкерную крепь. Специалисты подчеркнули, что такое решение держит кровлю не хуже металлокрепи, а вот монтаж идёт значительно проще.

Работам предшествуют тщательные исследования, которые проводят проектные институты.

Рассчитывается длина анкеров, дополнительно для удержания мелких фракций устанавливается решётка, и в течение заявленного срока службы крепь отлично выполняет свою функцию.

Работа горного диспетчера

Перемещаясь по забою, мы несколько раз замечаем оборудование
в знакомых синих коробах с логотипом Davis Derby. Это система аэрогазового контроля — разного рода датчики.

Главные газы, за концентрацией которых нужно всё время следить, — это метан и угарный газ: помимо стационарных датчиков мы отмечаем и портативные, имеющиеся у каждого сотрудника.

Также работают датчики скорости воздуха, датчики пыли и множество иных систем.

Вся собранная с них информация поступает наверх к горному диспетчеру. Мы заглянули и к этим специалистам.

На огромных мониторах отражается вся жизнедеятельность шахты. В том числе и данные с видеокамер во взрывозащищённом исполнении, которые установлены непосредственно в проходческих забоях «Осинниковской».

«Мы стремимся к тому, чтобы обеспечить безопасное ведение горных работ. Во-первых, постоянный контроль способствует соблюдению трудовой дисциплины.

Во-вторых, если диспетчер зафиксирует какой-нибудь сбой в работе механизмов, можно быстро принять меры», — комментирует Андрей Бобыр.

На экранах диспетчеров — все данные по шахте. Мы тоже смотрим на экраны, однако разобраться в этом хитросплетении графиков и потоке цифр может только профессионал.

Специалисты показывают: вот здесь информация о газовой обстановке в шахте, здесь — все данные о добычном комплексе, тут — водоотлив.

Наш провожатый подтверждает: у диспетчера действительно очень много обязанностей, причём и работа максимально ответственная.

На помощь приходят точные инструкции и современные технологии.

Важнейшие действия диспетчер осуществляет прямо со своего рабочего места — скажем, включает насос, запускает резервный вентилятор и так далее. И в случае нештатной ситуации именно диспетчер даёт команду покинуть опасную зону — с помощью системы удалённого вызова.

В этом деле помогает многофункциональная система безопасности Flexcom — о ней специалисты упоминали неоднократно. Благодаря системе позиционирования диспетчер видит, где именно находится каждый горняк, с рабочими под землёй можно коммуницировать с помощью шахтной радиосвязи.

Вместо заключения

Под землёй мы провели несколько часов, пообщались с шахтёрами.

В числе прочего прозвучал самый банальный вопрос: «Не страшно ли вам спускаться в шахту?».

Один из наших собеседников серьёзно подумал и однозначно ответил: «Нет». И добавил: «Вы ведь когда купаться идёте, вам не страшно. А ведь вода — такая же непривычная для человека среда. Но всему можно научиться».

Здесь, под землёй, горняки спокойно решают производственные вопросы, пересказывают анекдоты и байки, делятся опытом, разворачивают в перерывах между работами свой тормозок.

И уже даже не фиксируют внимание на том, какого мужества требует эта работа — самая опасная из мирных и «самая земная из профессий».

---

К СЛОВУ

«Осинниковская» — старейшая из шахт Кузбасса: предприятие открыли в 1932 году

На шахте добывают коксующийся уголь ценной марки Ж. Обогащение осуществляется на ЦОФ «Абашевская» и ЦОФ «Кузнецкая»

Читайте также: Бородинский ремонтно-механический завод. Страна великанов

В шахте побывали : Анна Кучумова (текст), Евгений Ошкин (фото)