Развитие геологоразведки и добычи в условиях импортозамещения

Специалисты отмечают, что недропользователи предпочитают импортную аппаратуру и продукцию для проведения исследовательских работ. Связано это с тем, что для разработки собственного оборудования отечественного производства требуется не только подключение различных инженеров и технологов, трата времени на создание продукта, но ещё и дополнительное финансирование, которым многие не располагают.

В этом году на заседании круглого стола в Совете Федерации директор департамента по науке и техническому развитию «Росгеологии» Сергей Костюченко высказался на эту тему в защиту специалистов.

По словам эксперта, геологи ограничивают применение отечественных технологий по причине того, что отдают предпочтение импортным средствам.

Связано это с тем, что специалисты постепенно выходят за рубеж, и им работать с российскими средствами просто бесперспективно. Из-за этого сервисные компании вынуждены приобретать зарубежную продукцию.

Именно её заказывают недропользователи. В целом, ситуация складывается достаточно неприятная. Но причины этого стары, как мир.

Цена российского развития

Одна из первоочередных проблем — стоимость оборудования. Даже развитие научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР) может не дать стопроцентного результата.

Затраты на разработку отечественного оборудования окажутся значительно выше простого приобретения импортной продукции. Причём специалисты сообщают о разнице примерно в пять раз.

«К примеру, покупка французской сейсмической станции обойдётся в 70-80 миллионов рублей, а НИОКР будет разрабатывать два-три года, и затратит порядка 300-400 миллионов рублей.

Вот вам соотношение экономики, времени и возможностей производства отечественной аппаратуры», — цитирует слова представителя «Росгеологии» информационное агентство «ТАСС».

Эксперты ждали результаты выборов в США и снятия санкций, которые сильно ограничивают возможности российских специалистов. Зачем тратить деньги на разработку своей продукции, когда можно купить за рубежом готовое и дешевле?

Но судьба повернулась к россиянам, как минимум, боком, и снятия санкций не случилось. В результате, о разработке собственных технологий говорят как об очередном расстройстве и тратах федерального бюджета, поскольку с учётом действующей системы импортозамещения обязательным условием является привлечение к бюджетному финансированию целых 50% собственных средств, что для многих совершенно невыгодно.

В том числе и для Академии наук, которая просто сидит на лимите и не может добыть эти средства в разработку НИОКР геологоразведочных средств.

А поскольку суммы озвучивают совсем не маленькие, да ещё и своих столько же надо добавлять, то ситуация остаётся пока на прежней стадии обсуждения, если не забыта вовсе.

За этим следует вывод, что если аппаратура не производится в России, то в краткосрочной и среднесрочной перспективе проще приобретать импортное, а вот если продукция станет совсем недоступной, то надо уже производить собственные варианты. Единственным выходом на момент обсуждения считалось создание «Ассоциации производителей аппаратурно-технических и программных средств для обеспечения импортозамещения в геологоразведке».

В любом случае, для развития НИОКР необходима поддержка государства. Специалисты особое внимание предлагают уделить проектам вокруг нефтяной и газовой отрасли, которые сейчас пристально изучают и осваивают мелководный шельф, а также транзитную зону «суша-море» и прилегающие районы суши арктического сектора нашего государства.

Важно подчеркнуть необходимость создания отечественного программного обеспечения, которое будет работать на единой платформе и покрывать базовый комплекс задач геологоразведочной деятельности.

На сегодняшний день около 45% капиталовложений в Российской Федерации приходится на долю топливно-энергетического комплекса. С 2011 по 2016 год наша страна выбилась на лидирующие позиции по добыче нефти и стабильно поддерживает свои показатели, наращивая обороты.

Однако многие эксперты подчёркивают негативное влияние ОПЕК на Россию, утверждая, что ограничения по добыче, принятые в этом году мешают государству наращивать экономический потенциал. Ежегодно в стране добывают более 500 млн м3 природного газа. По данным Минприроды Российской Федерации, общие объёмы оцениваются в 48,8 трлн м3, что весьма серьёзный показатель.

Однако в условиях кризиса глобального энергетического сектора международные компании вынуждены сокращать инвестиции в сложные низкодоходные проекты, то есть в те проекты, реализация которых была возможна при более высоких ценах на углеводороды. Нехватка финансирования с любой из сторон ведёт опять-таки к невозможности импортозамещения в России как стабильного способа решения проблемы.

В сообщении Министра природных ресурсов и экологии Российской Федерации Сергея Донского на Заседании Президиума Совета при Президенте Российской Федерации по модернизации экономики и инновационному развитию России ранее было сказано, что действующий фонд месторождений к 2030 году будет способен обеспечить добычу нефти в объёме не более 300 миллионов тонн.

Для поддержания добычи на уровне не менее 500 миллионов тонн необходимо приращение запасов на новых территориях суши, континентальном шельфе и вовлечение в разработку трудноизвлекаемых запасов. Отметим, что это приращение должно обладать конкурентной ценностью и осуществляться с применением современных отечественных технических средств и технологий.

В Стратегии национальной безопасности РФ до 2020 года прописано, что необходимо «…проведение активной государственной антиинфляционной, валютной, курсовой, денежно-кредитной и налогово-бюджетной политики, ориентированной на импортозамещение и поддержку реального сектора экономики» (ст. 63 Указа Президента РФ от 12 мая 2009 г. № 537).

А в связи с ростом курса американского доллара, падением цен на нефть и введением антироссийских санкций приобрело особенно острую значимость.

Отметим, что санкции против России затронули не только национальные экономические интересы страны, но и стали своеобразным мотиватором для активизации действий по импортозамещению со стороны государственных органов власти.

Никто из специалистов не сомневается, что для проведения качественных мероприятий по импортозамещению необходимо не просто заменить на внутреннем рынке государства иностранную продукцию на подобную или аналогичную, произведённую в Российской Федерации, но и создать конкурентоспособную базу технико-технологических средств на мировом рынке.

Безусловно, данная стратегия невыполнима без проведения научно-исследовательских и конструкторских работ с глубоким изучением, анализом и проработкой имеющегося отечественного и зарубежного опыта специалистов-конструкторов и работ учёных.

Поэтому даже при стимулировании внутреннего спроса, введения внутренних преференций и льгот, ориентированных на выпуск качественной отечественной разработки, запуск процесса невозможен без качественного анализа уже имеющихся разработок и создания новых. Но в первую очередь именно в источниках финансирования кроется вся беда.

Их просто у современных учёных нет. Крупнейшие нефтегазовые и промышленные компании, безусловно, хоть как-то спасают ситуацию, беря в свои руки финансирование исследований. Но в силу их основного практического интереса — получения прибыли посредством добычи и реализации углеводородов — преобладающая часть средств направляется на реализацию технологических приоритетов.

Кроме того, выделяемое крупными компаниями финансирование НИОКР, его размер в несколько раз меньше, чем в одной компании «Schlumberger» (Шлюмберже).

Для примера, ПАО «Газпром» в 2014 году на эти цели направило всего 10,82 миллиардов рублей, а ПАО «Роснефть» в этом же периоде выделило 33,2 миллиарда рублей. Важно понимать, что необходима ещё и финансовая поддержка со стороны властей в виде государственного заказа на НИОКР по приоритетным и критическим направлениям, к которым относится создание отечественных аппаратурных средств, оборудования и соответствующего специализированного программного обеспечения.

Сказано

«Для нефтяных компаний, ориентированных на собственные или российские нефтесервисные компании, никакого влияния санкции не оказали или даже отразились положительно. Поддержка со стороны Правительства по созданию новых технологий и оборудования подтолкнула сервисные компании совместно с институтами на новые разработки.

Например, создание геофизических приборов для сопровождения процесса бурения, каротажа после бурения, «лёгких» методов поиска залежей. Сейчас всего хватает, в части тонких лабораторных исследований.

При отсутствии альтернативных компаний (институтов) нужно не допускать роста цен на услуги или регулировать проведение работ (расценки) через соответствующие министерства.

Предлагаю «Евразийскому союзу экспертов по недропользованию обязать выполнение экспертизы НИОКР или тематику прикладных научных исследований, выполняемых за счёт госбюджета министерствами через ЕСОЭН». — Раис Хасимов, главный геолог и заместитель генерального директора ПАО «Татнефть», доктор геолого-минералогических наук, академик, профессор, член «Евразийского союза экспертов по недропользованию».

---

Откуда ноги растут

На данный момент времени импортозависимость в области аппаратурно-технических средств и ПО достигает 100%. Элементарный экономический расчёт является одной из важных и объективных причин, которые сдерживают действия по изменению ситуации.

Для примера, возьмём приобретение комплекта для сейсморазведочных работ. Он состоит из 3 000 сейсмических каналов SN428. Самым популярным производителем этого оборудования является международная компания «Sercel». Для покупки комплекта клиенту потребуется минимум около 250 миллионов рублей, и это при том, что средний гарантируемый срок использования такой продукции около трёх лет. Соответственно, если оборудование под воздействием внешних или человеческих факторов сломается, придётся покупать новое из-за санкций на комплектующие.

По итогу в среднем только за 10 лет придётся раскошелиться на 1,2 миллиарда.

Другой математический подсчёт не менее шокирующий: покупка одной 12-километровой сейсмической косы «Sentinel Solid RD» той же компании «Sercel», предназначенной для выполнения геофизических работ на море в 2014 году, затребовала сумму около 150 миллионов рублей.

Если смотреть с позиции бизнеса, то покупка импортной техники оказывается значительно более бюджетной, чем её разработка внутри страны. Выходит, что складывается ситуация, при которой ни российские заказчики, ни исполнители как хозяйствующие субъекты не только не заинтересованы в реализации программы импортозамещения, но находятся в более благоприятных экономических условиях, приобретая зарубежное оборудования.

Логично предположить, что всё это не способствует исполнению «заветов» государства.

А поскольку очевидный и разумный выход из подобной ситуации на горизонте российских специалистов не маячит, то в краткосрочной и среднесрочной перспективе не начинать «всё сначала», а использовать уже имеющиеся в России разработки и привлекать предприятия уже реализующие свои товары на российском рынке просто не представляется возможным.

Отметим, что практическая заинтересованность государственной политики в сфере инноваций и импортозамещения в промышленном и топливно-энергетическом секторах уже нашла свое отражение в программных положениях и методических указаниях, сформулированных по итогам заседания президиума Совета при Президенте РФ по модернизации экономики и инновационному развитию России.

Некоторые конкретные мероприятия в области нефтегазового сервиса уже обсуждались на заседаниях и форумах, но пока не сыскали практического применения. Всё-таки принятые решения нуждаются в практической реализации в виде конкретных финансируемых проектов. Важно понимать, что все эти проблемы связаны не только со сложной экономической ситуацией в стране, вызванной санкциями со стороны иностранных государств и падением цен на нефть.

Другой причиной проблемы является определённое «недопонимание» целевого назначения программы импортозамещения рядом исполнителей.

Многие до сих пор не понимают её экономические обоснование и, как следствие, не хотят заниматься финансовым обеспечением, оценкой роли государства и ожидаемых результатов.

В реальном практическом производственном секторе, к сожалению, не исчезло желание отдельных субъектов производства воспользоваться санкциями для получения бюджетного финансирования, разного вида безвозмездной помощи, государственных льгот и преференций для производства традиционной продукции или реализации по-своему необоснованных с инновационной точки зрения и современных рыночных требований проектов.

В первую очередь, для специалистов существует необходимость в тщательном профессиональном отборе не только заявок, но и потенциальных исполнителей. Причём, желательно на конкурсной основе с привлечением максимально эффективных технологий, исключающих субъективизм, протекционизм и ведомственные подходы.

Для многих не секрет, что некоторые приводимые в предлагаемых проектах разделы «потребность» и «ожидаемые потребители» определяются самими заявителями и носят, зачастую, прагматичный характер. Бывает и такое, что статья «ожидаемая окупаемость созданной продукции», растянутая на 7-10 лет, во многих случаях является больше формальной. В результате фактической финансовой ответственности, даже в случае создания высокотехнологичной инновационной продукции, никто и не несёт.

И вот уже через 2-3 года такая продукция теряет свою новаторскую привлекательность. Появляется потребность в доработке и дополнительной модернизации проекта, вплоть до полной замены продукта или создания полностью обновлённой версии, которая точно так же сопровождается постановкой экономически невыгодных, с точки зрения НИОКР, задач.

Однако для производства большинства аппаратурно-технических средств и программного обеспечения работы геологов за рубежом производится именно небольшими и средними компаниями, которые в свою очередь вовлечены в работу ассоциаций и приобретены крупными диверсифицированными транснациональными компаниями типа «Shlumberger», «Halliburton», «CGG» и прочими.

А вот в Российской Федерации покупка различных хозяйствующих субъектов для выполнения краткосрочных задач весьма нерентабельна. Административные решения по данным вопросам не всегда эффективны, а в настоящее время ещё и не подкреплены необходимым ресурсом.

Добровольное объединение физических и (или) юридических лиц в ассоциации и корпорации с целью взаимного сотрудничества в достижении одной или нескольких целей, закреплённых договорными отношениями, по всей вероятности, представляет собой наиболее предпочтительную форму для развития современных технологий. При этом в работу корпорации можно вовлечь предприятиях различных форм собственности, включая подразделения того же РАН, высших образовательных учреждений и даже оборонного комплекса.

Наиболее благоприятным условием для привлечения исполнителей к работам НИОКР, как уже отмечалось выше, может стать уже имеющийся у них задел в виде образцов продукции, не уступающей или вплотную приближенной к зарубежным аналогам.

Ряд таких предприятий уже известен по всей России. Это саратовское «Специальное конструкторское бюро сейсмического приборостроения», создавшее беспроводную сухопутную сейсморазведочную аппаратуру «SCOUT», АО «Современные сейсмические технологии» из города Геленджик, действующей продукцией которого являются морские кабельные буксируемые и донные цифровые системы «XZone BottomFish» и «XZone MarshLine».

Также петербургский АО «Сейсмо-Шельф», производящий и использующий модульные донные станции серии «Черепаха» и самовсплывающие станции АДСС и столичный ЗАО «Геонод Разведка», занимающиеся разработкой АСДР и некоторые другие.

Также сделает отдельно выделить ФГУГП «Геологоразведка» из Санкт-Петербурга, который специализируется в области геофизических измерительных средств на ТПИ, АО НПФ «Геофизика», которое входит в состав АО «Башнефтегеофизика» в городе Уфа, занимающееся скважинной геофизической аппаратурой, и АО «ОМЕГА» и «ПетроЛайт», представивших на форуме БРИКС в 2015 году систему комплексного мониторинга скважин (СКМС).

Принципиально важным моментом при планировании организации производства импортозамещающей продукции и ПИ являются два основных принципа реализации:

• если оборудование никогда не разрабатывали и не выпускали в Российской Федерации, то собственное производство подобной продукции в краткосрочной или среднесрочной перспективе нецелесообразно;

• следует стараться привлекать зарекомендовавшие себя компании, которые способны выполнить предлагаемый фронт работ и нуждаются в поддержке НИОКР и модернизации уже существующих проектов.

В первом случае ещё надо добавить, что ориентироваться следует на проработку перспективных проектов локализации производства именно внутри государства. Важную роль в решении проблемы играет также наше государство.

Многие эксперты отмечают необходимость проведения более гибкой политики выбора и регулирования, хотя бы потому что охватить вниманием абсолютно все проблемы геологоразведочного процесса сразу просто нереально. Например, в общем ряду производственно-экономической деятельности в ТЭК выделяется региональная, поисковая, разведочная, добычная (эксплуатационная) стадии, транспортировка, переработка и реализация углеводородов. Именно в региональной, поисковой и разведочной стадиях значительное место  занимает геофизический сервис с применением импортозависимых аппаратурных средств, оборудования и ПО.

При этом среднемасштабное изучение недр малоизученных и новых территорий осуществляется, в основном, в рамках государственного заказа с использованием, по большей части, именно бюджетного финансирования.

Разведочную и последующие стадии деятельности ТЭК с использованием преимущественно продукции тяжёлого машиностроения выполняют недропользователи, осуществляющие порой даже собственные финансовые и другие вложения. Различные интересы у каждых компаний сопровождаются различными спросами на средства производства.

Существует жёсткий лимит в финансовом отношении на региональное изучение, также поисковые стадии серьёзно ограничивают возможности сервисных компаний осуществлять разработку новых проектов по оборудованию и созданию ПО из полученной прибыли. Государственной поддержки не хватает именно в этом направлении.

В остальных же случаях важную роль в проведении импортнозамещения играют именно крупные компании — недропользователи.

Дело техники

А дальше будет оценка направлений и перспектив дальнейшего изучения. Особое место в настоящее время занимает стратегия освоения гигантских потенциальных ресурсов шельфа Арктики и Охотоморского бассейна.

Основными владельцами лицензий в этих регионах являются ПАО «Роснефть» и ПАО «Газпром». Именно им и предоставили льготы по налогу на добычу полезных ископаемых на срок задержки добычи нефти или газа на месторождении.

Отметим, что российские нефтедобытчики прилагают все усилия для выполнения своих обязательств. Например, достаточно вспомнить ввод в эксплуатацию в 2014 году уникальной платформы «Беркут» на месторождении Аркутун-Даги ПАО «Роснефть» и ExxonMobil в составе консорциума «Сахалин-1» в Охотском море. Или успешное завершение бурения ПАО «Роснефть» и ExxonMobil самой северной в мире арктической скважины «Университетская-1» на лицензионном участке Восточно-Приновоземельский-1 в Карском море.

Бурение провели в рекордные сроки в течение полутора месяцев, причём, в условиях открытой воды с платформы «West Alpha» уже в начале августа 2014 года. Однако открытие месторождения не означает начало промышленной добычи.

Чтобы развернуть целый проект эксплуатационных скважин, необходимо обязательное наличие стационарной платформы, на создание которой может уйти много лет. Глубина моря в точке бурения составляет около 80 метров. Необходимо проработать вопросы сохранения платформы в столь сложной ледовой обстановке продолжительностью 270-300 дней в году.

Также важно оценить экономическую целесообразность транспортировки углеводородов в суровых условиях Севера. К примеру, стоимость фрахтования судна «Вячеслав Тихонов» ПАО «Совкомфлот» у дубайской геофизической компании «Polarcus» для работ в Карском море обходилась компании ежедневно в 69,5 тысяч долларов.

Очевидно, что разработанные ранее планы по освоению арктического шельфа до 2050 года нуждаются в определённой корректировке. В 2012 году на лондонской конференции «Газтех-2012» Министр энергетики РФ Александр Новак заявлял, что освоение арктического шельфа России потребует неразделённых российских и иностранных инвестиций в размере до 500 миллиардов долларов на период до 2050 года.

С той поры ценообразование, экономическая целесообразность и технические возможности выполнения поставленных стратегических задач натолкнулись на изменение курса рубля в связи с падением цен на нефть и на уход иностранных компаний из российских арктических проектов в связи с санкциями.

Экстремальные природные условия тоже не добавляют положительной динамики: короткий по длительности период «открытой воды», который длится, например, в Баренцевом море около полугода, не позволяет разворачивать длительной добычи. Всё остальное время сопровождается сложнейшей ледовой обстановкой и экстремально низкими температурами ниже -40 °С.

Немалую роль играет практически полное отсутствие необходимой инфраструктуры. Все эти факторы вызывают необходимость серьёзных изменений в графиках исполнения работ и расчёты цены предполагаемых к добыче и перевозке углеводородов.

Введённые в 2014 году персональные и секторальные санкции со строны США, ЕС и Канады, касающиеся поставок оборудования для работ на глубинах свыше 152,4 метров, добычи углеводородов и разработки шельфа, предоставления услуг, обмена информацией, а также на участие западных компаний в наиболее технологичных добычных проектах, осложняют их реализацию.

Важно ещё и учитывать негативный опыт освоения американского сектора Арктики. Например, англо-голландской компании «Royal Dutch Shell», которая еще в феврале прошлого года завершила слияние с британской «BG Group», вошла в первую тройку крупнейших компаний мира, но приостановила геологоразведочные работы на шельфе Аляски в морях Бофорта и Чукотском, списав на убытки, которые составили около 7 миллиардов долларов США.

Перспективы же континентальных арктических участков России не требуют дополнительных доказательств. В этой зоне на полуострове Ямал, например, на данный момент открыто более двух десятков месторождений, часть из которых ещё не освоены.

Гигантское Бованенковское газоконденсатное месторождение, открытое в 1971 году, Северо- и Южно-Тамбейское, Малоямальское и некоторые другие.

В области Обской и Тазовской губ ПАО «Газпром» уже успешно расширил фонд залежей в рамках «Программы освоения ресурсов углеводородов на шельфе Российской Федерации до 2030 года».

Также тут расположено Ямбургское, Каменномысское и Северно-Каменномысское, Семаковское, Антипаютинское и другие месторождения. В Нижне-Енисейском районе западного Предтаймырья располагаются Пеляткинское, Ушаковское, Казанцевское, Нижнехетское, Озёрное, Байкаловское и другие газовые и газоконденсатные месторождения.

На восточном Предтаймырье (Хатангская седловина) работы АО ГНЦ «Южморгеология и АО ВНИИГеофизика», вошедшими в состав АО «Росгеология», в 2010-2014 годах подтвердили наличие крупной перспективной структуры, претендующей на обнаружение значительного по масштабам месторождения. Уже в 2015 году на получение лицензии на эту территорию заявляли «Лукойл» и «Роснефть».

Отметим, что только на сухопутной части этого региона ресурсы оцениваются в 4,5 миллиона тонн нефти, 9,3 миллиардов кубометров газа и 0,5 миллиона тонн конденсата.

На шельфе Баренцева моря также открыто 11 месторождений (Приразломное, Долгинское, Варандейское, Медынское, Мурманское, Лудловское, Северо-Кильдинское, Штокмановское, Поморское, Ледовое и Северо-Гуляевское). Но именно на мелководном шельфе Печорского моря в 55 км к северу от посёлка Варандей при глубине воды 19-20 метров в промышленном режиме эксплуатируют единственную морскую ледостойкую стационарную платформу «Приразломная», принадлежащую дочерней структуре «Газпрома».

Месторождение открыли ещё в 1989 году, а первую партию нефти на танкере «Михаил Ульянов» отгрузили только в 2014 году. Новые структуры и месторождения могут быть освоены уже в ближайшем времени на слабо изученном Гыданском полуострове и в переходной зоне «суша-море» Карского моря и моря Лаптевых. Идеи приближения «нефтегазовых интересов» в Арктике к побережью и на прилегающую сушу рассматривались уже неоднократно, например, в трудах В. И. Богоявленского.

Изучение мелководного шельфа, транзитных зон «суша-море» и прилегающей суши, периодически затопляемой в результате приливных и сезонных событий, требует разработки и промышленного выпуска специальных аппаратурных средств и сопутствующего оборудования.

В настоящее время для проведения геофизических работ в качестве отечественного регистрирующего комплекса специалисты рассматривают «XZone MarshLine» производства АО «Современные сейсмические технологии» и, в какой-то мере, донные станции серии «Черепаха» производства АО «Сейсмо-Шельф».

Однако опять-таки для применения данных продуктов в условиях Арктики необходима существенна доработка. Нет источников сейсмических сигналов, способных излучать необходимую энергию при глубине воды менее 0,5 м.

Отсутствуют также специализированные мелководные суда — носители геофизических средств на предельном мелководье. Сухопутные сейсмические источники и тяжёлая техника также нуждаются в повышении экологических требования.

Модернизации подлежит тяжёлая техника для работ в условиях заболоченных участков и легко ранимой тундры на суше. Именно в этих вопросах проявляется острая нехватка поддержки государства, как на стадии НИОКР, так и при создании первых промышленных серий.

В области программного обеспечения при производстве геофизических работ импортозависимость во большинстве случаев достигает 100%. За последние 20-25 лет, в период активного внедрения в Россию компьютерной техники и программных систем, эта сфера деятельности оказалась полностью заполнена импортными производителями, в том числе и в гражданских отраслях.

К основным поставщикам профессиональных программных средств относятся транснациональные компании «Schlumberger», «Halliburton», «Paradigm», а также организации, входящие в группу «CGG» (Франция), «Roxar» (Норвегия) и некоторые другие. В России также имеются собственные разработки, например, от компаний «Prime» (Сейсмотек — Яндекс-Терра), «DV-Discovery» и «DV-Geo» (АО «ЦГЭ»), «tNavigator» (RockFlowDynamics).

Данные продукты могут решить до 80% и более отдельных задач по обработке, интерпретации сейсмических данных и гидродинамическому моделированию, но они принадлежат разрозненным разработчикам, опасающимся за свои авторские права и свои экономические интересы.

Важно понимать, что российским специалистам необходимо создание отечественной системной оболочки, интеграция имеющихся ПО на единой платформе, разработка дополнительных программ и их логическое размещение в рамках единой линейки, покрывающей базовый комплекс задач геологоразведочного сектора.

Программное обеспечение без размещения на российских микропроцессорах остаётся незащищенной от зарубежных интервенций.

Особого внимания и поддержки, в данной ситуации, заслуживают разработки российских гражданских процессоров МЦСТ серии Эльбрус с производительностью более 500 Гфлопс и компактных супер-ЭВМ серии АПК и ГВС ФГУП «РФЯЦ-ВНИИЭФ» с производительностью до 1,23 и 8 Тфлопс.

Также важно понимать, что в условиях рыночной экономики нельзя ограничивать или регулировать интересы сервисных компаний в выборе и применении аппаратурно-технических средств и ПО. В целом переход на отечественные технико-технологические средства должен произойти осознано и выгодно с экономической точки зрения.

Однако это возможно только при создании конкурентоспособной на мировом уровне продукции.

Справка

Росгеология и росатом намерены реализовать совместный проект «геоплатформа», в рамках которого планируется разработать интегрирующую программную платформу, прикладные программы, а также специальные дополнительные модули в сфере геомеханики и геонавигации.

Завершить проект планируется до 2020 года. Росгеология сообщает, что организации намерены создать отечественное программное обеспечение для геологоразведки, чтобы преодолеть существующую зависимость от импорта в этой области.

Проблемы угольной отрасли

Ещё с начала 1990-х годов горное машиностроение начало переживать трудные времена. С учётом жёсткого дефицита инвестиций по многим направлениям, специалисты начали терять не только производственную базу, но и научные и конструкторские школы.

Важно сказать, что сейчас горную отрасль характеризует высокий износ основных фондов, воспроизводство которых в последние годы проводилось в основном за счёт интенсивного использования импортного оборудования.

К сожалению, последние 25 лет как-то исключительно не радуют. Обращение к проблемам горного машиностроения носит рефлекторный характер из-за отсутствия продуманной политики по развитию промышленного комплекса страны.

Сейчас, в период относительно низких рыночных цен на минерально-сырьевые ресурсы, ситуация в горнодобывающей отрасли также усугубляется международными санкциями и дефицитом доступного финансирования.

Отметим, что особенно это проблема коснулась области горного машиностроения, которое имеет свой ряд особенностей:
• по наукоёмкости, сложности и инновационности горное оборудование не уступает военно-промышленному или космическому направлениям;
• техника капиталоёмкая и, зачастую, металлоёмкая;
• для получения образца продукции, конкурентной на рынке, требуются длительные научно-исследовательские и научно-конструкторские работы и испытания;
• высокая конкуренция на мировом рынке горного оборудования;
• производство требует кооперации группы производителей различных высокотехнологичных комплектующих.

В связи с этим введение санкций привело к ряду проблем в области горнодобывающей промышленности. В первую очередь, прямое ограничение поставок спецтехники и ПО привело к уменьшению развития проектов для освоения новых месторождений.

Также это сказалось негативно на деятельности уже существующих производств — снизилась конкурентоспособность, возникли проблемы с поддержанием производственных мощностей.

Следом появились ограничения на поставки запчастей, что привело к росту капитальных затрат на оборудование и в целом комплектующие. Уже сейчас существенно снизился уровень экспорта сырья, что в перспективе может привести к падению ВВП.

Важно понимать, что реальный вклад недропользования в ВВП России с учётом всех бизнес-процессов, таких как транспортировка полезных ископаемых, энергоснабжение, производство материальных ресурсов, связанных с добычей полезных ископаемых, может достигать 50–60%.

По средним статистическим данным, один работник промышленности твёрдых полезных ископаемых создаёт продукцию на сумму, эквивалентную 130 среднедушевым доходам. Исходя из этого, добывающие работы, производимые на территории России, имеют некоторую уязвимость в условиях санкционных мер, принятых в отношении поставок горного оборудования и технологий.

Однако многих специалистов успокаивает возможность частичной компенсации за счёт уже имеющейся производственной базы российского горного машиностроения и поставок оборудования от «дружественных» стран, таких как Китай, Индия, ЮАР, Иран, Беларусь.

Организации поставок через реэкспортные схемы, а также понимание фактора негативных последствий санкций и для западных производителей оборудования также имеют особенную важность в данном случае.

Большая часть единиц горного оборудования имеет длительный срок эксплуатации, в среднем от 5 до 20 лет, что также снижает расходы организаций.

Отметим, что наше государство является прямым конкурентом в производстве минерально-сырьевых ресурсов для большинства основных геополитических соперников типа США, Канады, Австралии и стран, чья экономика находится в зависимости от Америки.

Очевидно, что существует определённый экономический интерес в введении санкций – это позволит со временем полностью вытеснить роль российского государства на мировом сырьевом рынке.

Ситуация осложняется срывом поставок оборудования из соседней Украины, где сосредоточены мощности ряда производителей горного оборудования, на которые ранее ориентировалась Россия (НКМЗ, Горловский машиностроительный завод, Концерн «Горные машины»/CORUM Group, ВНИПИрудмаш и Криворожский завод горного оборудования, Донецкий электромеханический завод, Криворожрудмаш, Ясиноватский завод и др.).

В целом наименее уязвим сегмент рынка горного оборудования для открытых работ. До сих пор бульдозерное оборудование, экскаваторы, автосамосвалы (с учётом БЕЛАЗа), буровые станки, конвейерный транспорт, тяговые агрегаты и подвижной состав железнодорожного транспорта в значительной степени производят на территории России и Беларуси с возможностями наращивания объёмов производства с целью замещения импорта.

Однако для расширения линейки буровых станков, карьерных экскаваторов с большой ёмкостью ковша, развития современного конвейерного оборудования (канатно-ленточные, трубчатые конвейеры), повышения надёжности и технической готовности оборудования ещё требуются определённые усилия.

Также немаловажным негативным фактором является отсутствие конкурентных образцов гидравлических экскаваторов в качестве примера для российских разработок.

А вот с подземными горными работами в нашей стране, а точнее в обеспечении необходимым оборудованием, многие специалисты отмечают ряд существенных проблем.

Большую часть техники в России не производят, а наши современные производственные мощности порой не в состоянии охватить полностью весь рынок, либо значительно уступают инновационным зарубежным аналогам, которые в значительной степени более модернизированы и производятся с учётом разной степени адаптации под каждые проекты.

Больше всего страдают подъёмные машины, мощные проходческие комбайны, механизированные проходческие щиты, самоходное буровое оборудование, оборудование для обезвоживания концентрата, сгустители, высокочастотные грохоты, вертикальные мельницы, валковые дробилки, магнитные сепараторы (высокоградиентные и низкоградиентные), фотосепараторы, флотомашины, рентгеносепараторы.

Проблемы у нас также есть с механизированными очистными комплексами, системами управления крепями и гидравликой. Исходя из этого, на данный момент наше государство не способно всесторонне и в кратчайшие сроки обеспечить рынок для всех типов горно-геологических условий. Вдобавок ко всему мы значительно уступаем иностранной технике по качеству.

Современные компании всячески стараются решать проблемы по мере поступления, однако отдельные организации существенно портят всю картину. Никто не спорит, что прогресс имеет место быть: часть проблем на рынке систем автоматизации и управления производством постепенно решается современными специалистами.

Но вопрос разработки специализированного ПО для горнодобывающей отрасли, которое позволит за счёт трёхмерного моделирования и оптимизации упростить работу учёных и недропользователей, всё ещё остаётся достаточно острым.

К этому стоит добавить GPS-навигацию для геодезических съёмок, электронные тахеометры, трёхмерные лазерные сканеры. На данных сегментах рынка конкуренция российских производителей минимальна. При этом большинство производимого сегодня в России оборудования будет проигрывать по совокупной стоимости владения импортным аналогам несмотря на меньшую первоначальную цену.

Это свидетельствует о более низком качестве оборудования, меньшей производительности и КТГ. Для решения этих проблем необходимо направить усилия на развитие высокотехнологичного оборудования. И опять всё возвращается к проведению научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. Также эксперты выделяют ещё ряд возможных решений данной проблемы.

• Организация полного цикла производства оборудования в России — наиболее долгий и сложный путь, но самый эффективный для обеспечения промышленной независимости (развитие действующих производств и строительство новых), включающий развитие собственных технологий и тиражирование апробированных образцов оборудования.

• Локализация сборки ведущих брендов на территории России с различной степенью использования российских комплектующих.

• Организация сборки оборудования из комплектующих мировых брендов, под независимым брендом. Наиболее распространённый способ организации производства на Западе. Зачастую, производитель горного оборудования на 80–90% является конструкторским бюро и «сборочным» цехом.

• Ориентация на «дружественные» страны при выборе поставщиков горного оборудования.

• Замещение рынка запчастей, материалов и комплектующих для импортируемых единиц оборудования.

На сегодняшний день Россию можно назвать страной, только встающей на путь реального развития собственного машиностроения в условиях необходимости. Поэтому будет целесообразно использовать различные направления импортозамещения.

В том числе и кооперацию, обмен опытом и технологиями как на основе бизнес-отношений, так и путём «заимствования технологии», где небезынтересен опыт Китая, Ирана и Беларуси. Промышленный и научный потенциал России, несмотря на снижение своих возможностей, всё же позволяет — при должном финансировании и внимании — заместить практически весь спектр импортного оборудования, используемого в горной отрасли.

В отдельных случаях Россия имеет разработки, значительно опережающие мировые аналоги, например, в области микросейсмики и геофизики, карьерного оборудования.

Очевидно, что это требует существенных финансовых ресурсов и времени на проведение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, создание испытательных стендов, опытных образцов, переход к промышленному производству.

При этом важно, чтобы качество российского оборудования было на достойном уровне, который будет либо соответствовать, либо превышать зарубежные аналоги, и полностью отражать картину научно-технического прогресса современности.

Это немаловажно, особенно при поддержке российских производителей оборудования, поскольку все компании и предприятия, находясь в так называемых рыночных отношениях, стараются проводить справедливые тендеры на закупку.

Поэтому даже в условиях санкций нельзя демотивировать научную общественность, настроенную на борьбу за качество продукции. В том числе за счёт искусственной минимизации конкуренции — заградительных пошлин и спецпрограмм.

Остаётся надеяться, что как производители, так и предприятия объединят усилия и найдут сферы сотрудничества при разработке, производстве, внедрении и использовании оборудования, при поддержке государства, формирующего политические и экономические взаимоотношения.

Примером такого положительного движения уже могут послужить успешные инициативы Департамента станкостроения и инвестиционного машиностроения Минпромторга России по организации экспертного сообщества, задействованного в формировании программы государственной поддержки научно-исследовательских, опытно-конструкторских и опытно-промышленных работ по обеспечению импортозамещения машин, оборудования, программных средств, комплектующих и сервисных услуг для предприятий геологоразведки, добычи и переработки твёрдых полезных ископаемых.

В целом, если подвести итог, то российская научная деятельность в условиях кризиса и введения санкций только развивается. Поэтому вопрос проведения работ по геологоразведке в условиях импортозамещения в нашей стране до сих пор остаётся спорным.

Сказано

«Вряд ли у кого-то сейчас имеются сомнения в том, что российским геологоразведочным предприятиям нужно современное оборудование и программное обеспечение. Даже самые последние скептики за последние десять-пятнадцать лет смогли убедиться в высокой эффективности и качестве работ на передовом зарубежном оборудовании и ПО.

Однако современные экономические условия и конъюнктура цен на сырье создают серьёзное давление на геологоразведочный бизнес, принуждая компании переходить на более дешёвое, а значит и менее качественное оборудование и ПО.

Поэтому для сохранения темпов и качества геологоразведочных работ единственным выходом является производство отечественного конкурентоспособного по цене оборудования и ПО, отвечающего самым высоким стандартам и требованиям.

Сейчас вопрос стоит не в том, что мешает появлению специализированного ПО, а, скорее, какие проблемы испытывают разработчики отечественного ПО и что мешает его доминированию на российском рынке.

Мы инвестируем в разработку собственного ПО уже на протяжении последних шести лет, и нам хорошо понятны все риски и сложности, связанные с созданием и продвижение отечественного программного обеспечения.

Фактическое отсутствие венчурного капитала для инвестиций в разработку ПО в узкоспециализированных областях, за исключением небольших грантов от фондов развития. Медленный процесс перехода геологоразведочной отрасли на цифровые технологии сдерживает разработчиков отечественного ПО и затрудняет коммерциализацию продуктов.

Отсутствие какой-либо поддержки профильного министерства разработчиков отечественного ПО при выполнении работ по изучению недр за счёт средств бюджета.

Сейчас отечественная геологоразведочная отрасль всё же развивается пусть даже и медленными темпами. Это означает, что происходит её постепенная модернизация за счёт обновления оборудования и внедрения программного обеспечения. Более интенсивно и комплексно этот процесс происходит в геологоразведке на углеводороды.

В геологоразведке на твёрдые полезные ископаемые модернизация, в основном, коснулась только парка бурового оборудования. Переход на цифровые технологии во многом затруднён отраслевыми проблемами, рассмотренными выше, и консерватизмом системы государственного баланса полезных ископаемых.

Введение санкций в отношении Российской Федерации также негативно сказалось и на геологоразведочной отрасли. Больше всего пострадали компании, ведущие разведочные работы на Арктическом шельфе. Это не только запрет на поставку современного оборудования и программного обеспечения, но и сокращение числа совместных международных проектов.

Основным показателем активности в геологоразведочной отрасли всегда являлся объём средств, вложенных в изучение недр. За последние годы финансирование в геологоразведку особенно твёрдых полезных ископаемых сократилось в разы.

Сейчас государство не в состоянии компенсировать эти объёмы, а бизнес не спешит на фоне достаточно низких  цен на сырьё. Не происходит также стимуляции геологоразведки в результате процесса актуализации лицензий.

Остаётся только слабая надежда на целевые государственные программы, которые в рамках частно-государственного партнёрства позволят разведывать ранее неосвоенные месторождения сырья в целях стратегического развития регионов и промышленности России».

Сказано

«В настоящее время при проведении сейсморазведочных работ, как на шельфах РФ , так и на суше, используют, в основном, импортное программное обеспечение. Процент применения импортного ПО составляет примерно 90-95%. Считаю необходимым переходить на отечественное программное обеспечение. Тем более, что программисты у нас молодые и сильные.

Именно они в итоге оказываются в других странах и разрабатывают новейшее ПО. А потом мы приобретаем эти иностранные продукты. Как ни странно, в Российской Федерации мешает его появлению отсутствие политики в области геологоразведки, направленной на всеобъемлемое развитие техники, ПО, научное сопровождение геологоразведочных работ.

Мощные в советское время предприятия разрушаются, оставшиеся «донашивают» имеющийся (надо сказать огромный) потенциал.

Созданное пять лет назад АО «Росгеология», в котором практически отсутствуют специалисты (по крайней мере в области нефтяной геологии), занимается, по большому счёту, реорганизациями, переформированиями, нерационально вкладывает в развитие средства, что привело в 2016-2017 годах к невыполнению госзаказа по большинству объектов полевых исследований.

Принятая в рамках госзаказов система закупок при отсутствии специалистов и при игнорировании опыта работников полевых подразделений приводит к частым случаям приобретения более дешёвого и неэффективного оборудования и ПО.

В качестве примера, комплексные геофизические исследования проводятся в районах крайнего севера, в зоне развития тундр, где расстояния измеряются сотнями километров.

Доставка оборудования, персонала, горючего может осуществляться либо в период навигации по рекам (это 1,5-2 месяца в летнее время), либо по зимникам (зимники устанавливаются в конце декабря и действую по начало мая).

Кроме того, работать с тяжёлой техникой в летний период в тундре нельзя. Полевики предложили «Росгеологии» приобрести судна на воздушной подушке («Арктика-1Д») как для целей снабжения, так и для работы в летний период легкими методами.

Следует иметь в виду, что таких судов из-за соображения безопасности необходимо иметь не менее двух.

В итоге «Росгеология» приобрела одно судно «Славир-6» по цене в два раза ниже, но работающее на бензине «Аи-95»! Нет на северах бензина! Вся техника работает на солярке! При проведении в поле сейсморазведочных работ используется как импортная, так и отечественная техника в соотношении примерно 50 на 50.

Крупные негосударственные компании предпочитают импортную технику и импортное же ПО. Как было сказано выше, на госпредприятиях используется, в основном, не новая отечественная техника. Это и сейсмостанции ряда «Прогресс», вибрационные установки ряда СВ. Контроль качества полевых работ осуществляется с использованием программ «Меза», «Field Navigator Expert», «Пикеза-4». Полевая обработка проводится, по большей части, в программных комплексах «ProMAX» фирмы «Landmark Graphics».

Обработка выполняется в программных комплексах «Geocluster» компании «CGG VERITAS», «Omega» компании «WESTERNGECO», «ProMAX» и других. Интерпретация осуществляется в программных комплексах «DV- 1» (разработка ЦГЭ), «GeoGraphix Discovery» фирмы «Landmark Graphics», «PETREL» и «GeoFrame» фирмы «Schlumberger».

Проведение топоработ осуществляется с применением системы позиционирования как GPS, так и ГЛОНА СС. Здесь необходимы доработки, в частности, обеспечение точной привязки в условиях сильной залесенности либо в горах.

Введение санкций против России мало повлияло на геологоразведку именно потому, что закупки новой техники и ПО в последнее время незначительные. Однако, желание специалистов по приобретению импортного ПО велико в силу его большой эффективности, особенно при проведении работ 3D. Свои разработки практически угасли, а если и есть, то это «прошлый век».

А самой главной проблемой для геологоразведочных работ является, как ни парадоксально, отсутствие специалистов. В государственных предприятиях работают высококлассные специалисты-пенсионеры и молодые умы, которым ещё надо набираться опыта. Среднее звено специалистов практически отсутствует.

При этом программ обучения и передачи опыта в организациях нет. На это не выделяют никаких средств. В советское время существовала кадровая система. Большое внимание уделялось подготовке специалистов.

Сейчас существует лишь резерв для руководителей». — Владимир Черняев, руководитель проектов АО «Центральная геофизическая экспедиция», член «Евразийского союза экспертов по недропользованию»

Сказано

«Я всегда был убежден в том, что в такой стратегически важной для государства области, как геологоразведка, собственное программное обеспечение просто необходимо. Это обусловлено рядом серьёзных причин, главная из которых — безопасность.

Безопасность в данном случае связанная больше с существующей вероятностью возникновения возможных сбоев программ, а также с утечкой данных. Возможно, такое утверждение со стороны может показаться несколько преувеличенным, но к сожалению, окружающая нас действительность говорит об обратном.

Ни для кого не секрет, что есть факты отказа зарубежных разработчиков в поставке ПО российским компаниям, попавшим под санкции. Это первый сигнал, указывающий на непредсказуемость партнёров. Такая же ситуация происходит и с импортным оборудованием. В настоящее время не одна компания не застрахована от попадания под санкции.

Другая причина, — это зависимость стоимости импортного оборудования и ПО от стоимости валюты. В нашем случае это доллар и евро. В этом вопросе не всё так просто. К примеру, геологоразведочная компания приобрела в период низкой стоимости валюты сложное оборудование или программное обеспечение.

В компании есть чёткая политика использования лицензионного софта. Был обучен персонал и проведено внедрение. Проходит какое-то время, и рубль слабеет, одновременно возникает необходимость расширить количество рабочих мест и обучить специалистов.

Какая задача в данном случае встаёт перед руководителем? Купить? Установить не лицензионное ПО или заменить Open Source продуктом?

Купить не всегда представляется возможным по причине значительного снижения стоимости работ в результате проведённых тендерных торгов. Установить не лицензионный софт не позволяет закон, репутация и внутренние правила.

Остаются Open Source решения или более дешёвые аналоги, которые зачастую полностью не удовлетворяют потребностям производства. В результате каждая организация решает подобные проблемы по-своему. Если же посмотреть на всё с точки зрения долгосрочной стратегии, то ясно, что глобальное использование зарубежного ПО является слабым местом российского бизнеса и государства в целом.

К примеру, в угольной геологии до настоящего времени нет ПО, позволяющего полностью обеспечить весь процесс геологоразведки от бурения до передачи геологических материалов заказчику. Здесь, конечно, можно поспорить о том, что всё же есть некоторые программные комплексы, позволяющие решать задачи угольной геологии.

Отчасти, с этим можно согласиться, но такие комплексы либо зарубежные, не соответствующие всем необходимым требованиям к разработке геологической документации, либо отечественные, не охватывающие всех этапов производства.

Основной причиной, тормозящей развитие собственного программного обеспечения, является отсутствие финансового ресурса у компаний, занимающихся геологоразведкой.

Особенно остро вопрос стоит перед организациями, разведывающими угольные месторождения. Дело в том, что, в отличие от нефтедобывающих компаний, угледобывающие практически не заинтересованы в развитии информационных технологий на стадии разведки.

Есть несколько предприятий, которые осознают важность вопроса, но основная масса в этом направлении не движется.

Разработка ПО — достаточно затратная статья расходов с отложенным результатом, требующая не только финансирования, но и времени на разработку, внедрение, привлечение к работе сторонних экспертов.

В глобальном масштабе о последствиях введённых санкций сложно говорить, но, судя по информации от нефтедобывающего сектора, недропользователи активно импортозамещают зарубежные технологии, в том числе и программное обеспечение.

По моему мнению, санкции — это полезный стресс для экономики России в целом и хорошая возможность развить собственные технологии.

На мой взгляд, для развития технологий и проведения различного вида исследований российским специалистам в настоящее время не хватает прежде всего чёткой задачи и необходимого для этого ресурса — как финансового, так и кадрового.

К сожалению, стоит признать, что кадровый вопрос для многих отраслей стоит достаточно остро.

Мы с огромной скоростью теряем тех специалистов, которые эти исследования могли бы обеспечить. Опытное поколение уходит, а на замену приходят не всегда равноценные молодые кадры».

---

Текст: Кира Генеральская