Компания «Специальные решения» — производственно-инжиниринговая компания, которая зарекомендовала себя как надежный партнер в области проектирования, изготовления и поставки технологического оборудования для горнодобывающих и металлургических предприятий.
Реклама. ООО "Специальные решения", ИНН 2465322195
Erid: F7NfYUJCUneP4WLkpcRs
Рынок сжиженного углеводородного газа, или СУГ, достаточно уверенно пережил коронавирусный кризис. Однако остаётся ещё немало вопросов о состоянии сырьевой базы, тенденциях на мировом рынке и, главное, о будущем СУГ в условиях энергоперехода и декарбонизации мировой экономики. На некоторые из них сумели ответить эксперты XV международной конференции Argus LPG в Москве.
По оценкам Всемирной ассоциации сжиженного газа, в 2020 году мировой оборот СУГ составил 300 млн тонн. При этом рынок углеводородного газа проявил завидную устойчивость во время пандемии коронавируса: падение спроса по сравнению с 2019 годом составило только 2,6%, предложение упало на 1,4%. Любопытно, что в США производство СУГ в этот период даже выросло.
Что касается цен, то они не только восстановились после падения в 2020 году, но и достигли максимума за последние 7-8 лет, отметил руководитель по развитию бизнеса агентства Argus Дэвид Апплтон. Связано это, по его мнению, с аварией на химическом заводе в Хьюстоне и ростом спроса со стороны Китая и Индонезии. Вообще именно азиатский регион является системообразующим на рынке СУГ, убеждён эксперт.
«Нельзя отрицать, что ромст спроса в Азии подстегивает рост цен. Когда спрос высокий в этом регионе, цены растут во всём мире. Мы делаем привязку к ситуации в остальных регионах мира, в частности в Европе, которая забирает объёмы, когда они не нужны в Азии», — говорит Дэвид Апплтон.
С тем, что Азия становится ключевым рынком СУГ, согласен и директор по проектам Всемирной ассоциации сжиженного газа Дэвид Тайлер. По его словам, к 2025 году 50% мирового спроса будет сосредоточено в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
По мнению агентства Argus, мировой рынок явно дефицитен, и, скорее всего, до конца года цены будут весьма высокими. Здесь нужно учитывать также ожидаемый рост потребления СУГ в нефтехимии Китая. Власти страны планируют нарастить объёмы дегидрирования ещё на 1 млн тонн.
«Это явно тенденции к росту, Китай потребляет очень много пропана. В конечном счёте речь идёт о дополнительном структурно обусловленном спросе, который будет влиять на общемировый рынок СУГ, в частности, это касается пропана», — комментирует Дэвид Апплтон.
В целом рынок СУГ за последнее время характеризовался сильной волатильностью, сильнее всего эта тенденция прослеживается в Азии. Напротив, самый стабильный рынок — американский, здесь же и самые низкие цены. Европа занимает промежуточное положение. «Штормило» в 2020 году и российский рынок СУГ.
«В апреле 2020 года мы достигли рыночных цен на уровне 7-8 тысяч рублей за тонну, последующее восстановление привело их на уровень традиционных для летнего периода 28-29 тысяч. Сложились несколько факторов: это прежде всего ограничение производства СУГ в связи с продолжающейся сделкой ОПЕК+, традиционная активизация спроса на автогаз в летний период и наложившийся на это затянувшийся очередной ремонт у ряда российских производителей, внеочередные ремонты по причине аварий.
Всё это привело к сокращению предложения на рынке, и на пике цены достигали 50 тысяч рублей за тонну», — рассказывает директор по маркетингу и продажам углеводородного сырья ПАО «СИБУР Холдинг» Алексей Марков.
Сейчас СУГ тянется вслед за ценами на природный газ, которые этой осенью устанавливали всё новые рекорды. Однако эксперт считает, что такой взрывной рост котировок в перспективе вреден для отрасли.
«Если спекулятивный рост цен продолжится достаточно долго, это приведёт к снижению деловой активности во всех отраслях экономики и потребления нефтехимической продукции.
Рынок перейдёт в диаметрально противоположное состояние, когда товар есть, а спроса нет. И тогда он рухнет вниз с той же устрашающей скоростью. И куда он провалится, этого с точностью никто не знает», — считает заместитель генерального директора «Импэкснефтехим» Леонид Кручинин.
Дэвид Апплтон более оптимистичен в своих прогнозах.
«Будем надеяться, что в ближайшие полгода-год ситуация на рынке нормализуется. Сейчас наблюдается стабильность как в плане общеэкономической ситуации, так и в плане «ковидного кризиса», — считает аналитик.
Не допустить «перегрева» рынка старается и крупный бизнес.
«Все участники рынка пытались сдержать рост цен, в том числе компания «СИБУР». Это удалось сделать: сейчас цены стабилизировались и возвращаются на нормальный среднерыночный уровень», — прокомментировал ситуацию Алексей Марков.
Если продолжить тему локальных рынков, то помимо азиатского, для российских производителей традиционно наибольший интерес представляет европейский.
«В плане производства в Европе мы потеряли от 10 до 15%, которые никогда не будут восстановлены, потому что закрываются НПЗ, есть другие подвижки в плане переориентации подобных производств. Очевидно, что пик по СУГ в Европе пришелся на 2019 год. Это означает рост импорта, в том числе, как мы ожидаем, из России», — считает Дэвид Апплтон.
Однако образовавшееся «окно» отнюдь необязательно заполнят поставки из РФ. Редактор «Argus» Светлана Новолодская констатирует снижение экспорта СУГ из России за последние 5-6 лет.
«В 2009 году только 28% товарного выпуска СУГ уезжало за рубеж, на пике в 2015 году — 46,8%. В 2020 году этот показатель снизился до 31% и, я думаю, 2021-й продолжит эту тенденцию», — отмечает Светлана Новолодская.
Главные причины — запуск новых мощностей по переработке СУГ в нефтехимии и снижение товарного выпуска, объясняет эксперт. Действительно, часть экспорта на рынке СУГ забрала нефтехимия. Её доля в потреблении углеводородного газа выросла с 29% в 2015 до 38% в 2021 году, рассказал Леонид Кручинин. Знаковым событием для отрасли стало открытие завода «ЗапСибНефтехим» в Тобольске, который стал крупным потребителем СУГ.
«Если будет увеличиваться производство в России, то объёмы предложения «СИБУРа» на внешнем рынке будут сохраняться. Если производство сырья будет падать, то, естественно, «СИБУР» будет прежде всего пытаться закрыть потребности внутреннего рынка в СУГ.
В следующем году, как мы видим, мы останемся на уровне этого года в плане экспорта. Если, конечно, не произойдёт каких-то серьёзных всплесков цен на внутреннем рынке, что вынудит нас перенаправлять эти объёмы с внешних рынков на внутренний для поддержания цен на приемлемом для потребителей уровне», — охарактеризовал экспортную политику «СИБУРа» Алексей Марков.
Ещё один немаловажный фактор, сдерживающий рост экспорта, — это пошлины на вывоз СУГ. В России установлен механизм, при котором 70% от роста котировок пропан-бутановой смеси попадают в государственную казну.
«Многие годы пошлина отсутствовала, но катаклизмы 2020-го и 2021 годов привели к тому, что у нас несколько месяцев подряд пошлина есть, и уже понятно, что в декабре она будет ещё выше. При этом пошлины на экспорт нефтепродуктов с 2024 года исчезают в связи с соответствующим соглашением между Россией и ВТО, а пошлина на СУГ остаётся. Это нужно учитывать экспортёрам», — прокомментировала ситуацию на рынке Светлана Новолодская.
В этих условиях отечественные производители СУГ предпочитают направлять сырьё на нефтехимические предприятия, особенно учитывая рост спроса на полиэтилен и полипропилен.
Однако у падения объёмов экспорта есть ещё одна причина — снижение производства СУГ.
«По итогам 2020 года валовое производство СУГов сократилось на 5% относительно 2019 года и составило 14,5 млн тонн», — приводит цифры старший специалист дирекции «Аналитический центр ТЭК» РЭА Минэнерго России Анастасия Гореченкова.
Не должно ли участников рынка насторожить падение объёмов производства в 2020 году? Что это: временный кризис, вызванный пандемией, или структурные проблемы? Эксперты сходятся в том, что на состояние ресурсной базы влияет ряд факторов.
«Развитие производства СУГов в России неразрывно связано с продолжением или непродолжением сделки ОПЕК+, развитием новых месторождений, объёмами бурения, геологоразведки. Большой фактор спроса — это новые нефтехимические проекты.
Пока у нас в портфеле «СИБУРа» самый крупный — это Амурский нефтехимический комплекс. Мы видим, что компания «Роснефть» наращивает производство (проекты «Роспан», Майский ГПК). Будет развитие добычи нефти, будет и увеличение выпуска СУГов на НПЗ», — считает Алексей Марков.
Леонид Кручинин склоняется к тому, что снижение показателей в 2020 году — это скорее временное явление, вызванное падением спроса из-за пандемии коронавируса, ограничениями ОПЕК+, авариями на Локосовском ГПК, Уренгойском ЗПКТ и затянувшимся ремонтом Астраханского ГПЗ.
«Определённый оптимизм в плане развития ресурсной базы присутствует. Пусть проекты и отсрочились, но они всё равно будут реализованы, и ресурсная база будет наращиваться теми же темпами — 2-7% в год», — считает Леонид Кручинин.
Оптимистичный сценарий предлагает и Анастасия Гореченкова. По оценкам аналитического центра ТЭК, к 2030 году объём производства СУГ в России должен вырасти на 65% по сравнению с 2020 годом и достичь 24 млн тонн. Главным драйвером роста должна стать нефтехимическая отрасль, здесь потребление СУГ должно вырасти в 1,9 раза до 9 млн тонн.
Однако производство СУГ, как справедливо отметил Алексей Марков, неразрывно связано с добычей нефти. И производители углеводородов не могут спать спокойно из-за грядущей декарбонизации мировой экономики. Как эти тенденции повлияют на рынок углеводородного газа?
С одной стороны, СУГ — это побочный продукт при добыче нефти или газа, поэтому нам никуда не деться от того, что это ископаемый вид топлива, рассуждает Дэвид Тайлер. Но при этом сжигание газа наносит намного меньший вред окружающей среде по сравнению с углем или бензином.
Это признают даже разработчики поправок в «Европейское зелёное соглашение». Создав шкалу налогообложения в зависимости от экологичности топлива, они выделили СУГ в переходную категорию. Это связано с тем, что топливо позволяет поддерживать процессы декарбонизации в среднесрочной перспективе, пояснила генеральный директор Liquid Gas Europe Эва Абрамюк-Лете.
Речь идёт о применении СУГ в коммунально-бытовой сфере: для приготовления пищи, реже отопления и в качестве топлива для автомобилей. Именно рынок автогаза долгое время считался наиболее перспективным. На первый взгляд, ситуация здесь выглядит благополучной. По словам Дэвида Тайлера количество автомобилей на газомоторном топливе в мире в 2020 году выросло.
Примечательно, что первое место по потреблению автогаза заняла Россия. Однако участники рынка не разделяют оптимизма: рост котировок на СУГ поставил под вопрос перспективы отрасли. Если нефтехимические предприятия пережили их относительно спокойно, то на рынке автогаза экономика «перестала сходиться».
«Активно следим за тем, как в России развивается рынок автогаза. Мы видели устойчивый спрос в этом сегменте, но когда цена на автогаз составляла 50-55% от цены автомобильного топлива. В период пикового роста цен это соотношение выросло до 70-72%, что выше психологического барьера, когда новые автомобили переводятся на газ. Баланс спроса в этом сегменте очень подвижный и зависит от многих факторов», — комментирует Алексей Марков.
Негативные тенденции подтверждают и на местах. Так, по словам начальника направления по реализации газа «Красноярсккрайгаз» Валерия Филиппова, объём реализации газа на заправках края значительно сократился в 3-м квартале 2021 года. Перспективы по потреблению тоже туманные.
«Цена растёт, сейчас 30 рублей, а доходила до 35 рублей за литр. То есть заправляться газом сейчас экономически нецелесообразно», — констатирует Валерий Филиппов.
Возвращаясь к теме экологии, напомним, что перевод общественного транспорта на газ — один из инструментов программы «Чистый воздух» и национального проекта «Экология». Но все эти проекты нацелены на сжиженный природный газ, и на СУГ различные преференции и послабления не распространяются.
Но во многих регионах России, где нет магистрального газа, единственной альтернативой в вопросах экологии становится СУГ, считает Валерий Филиппов. В связи с этим он предлагает распространить меры господдержки на СУГ. Кроме этого важны развитие отечественного газомоторного транспорта и оборудования и информационная поддержка перехода на газомоторное топливо.
Отношение государства к рынку СУГ в разных странах серьёзно разнится. В Европе, несмотря на статус переходного топлива, который закрепился за СУГ, главным приоритетом в сфере транспорта остаются электромобили. Субвенции на их покупку выделяют даже некоторые страны, не входящие в Евросоюз. Из-за этого зачастую растут акцизы на ископаемые виды топлива, что должно стимулировать переход на «зелёный транспорт». Под удар попал и СУГ.
Это привело к сложным ситуациям на рынках Сербии, Грузии, когда правительство повысило акциз на сжиженный газ, что спровоцировало значительное снижение потребления СУГ. Так, в Сербии акциз — 22 евроцента на литр, для сравнения, акциз на дизельное топливо — 50 евроцентов на литр, рассказал генеральный директор Evicor Филипп Шево.
С другой стороны, некоторые страны, напротив, оказывают государственную поддержку рынку СУГ. Например, в Индонезии жителям бесплатно раздавали необходимое оборудование, в частности газовые баллоны. До этого местное правительство тратило миллиарды долларов в виде субсидий на керосин для приготовления пищи.
Поэтому, когда была реализована инициатива по переходу на СУГ, оно сэкономило огромные деньги.
Впрочем, у государственных субсидий есть серьёзный минус — потребление СУГ в таком случае поддерживается искусственно и, если на каком-то этапе от льгот нужно будет отказаться, это неминуемо приведет к обвалу рынка.
«Я не сторонник субсидий, скорее, нужно рассматривать современные цифровые решения. Есть целый ряд инноваций по использованию бытовых баллонов, когда люди с помощью смартфонов могут купить буквально несколько граммов СУГ за небольшие деньги. Это обойдется не дороже корзины угля или связки хвороста. Это делает газ доступным для домохозяйств, и они могут его покупать столько, сколько им нужно», — предлагает альтернативу Дэвид Тайлер.
Как мы видим, рынок СУГ столкнулся с серьёзными вызовами. Какое же его ждёт будущее в быстро изменяющемся мире?
Позиционирование СУГ как переходного вида топлива, возможно, поможет отрасли в среднесрочной перспективе. Кроме этого, дополнительные возможности в свете экологических ограничений открывает производство возобновляемого СУГ.
«Возобновляемый СУГ — это возможно, но, к сожалению, источники производства этого продукта ограничены. Наша задача — достичь 50% замещения традиционного СУГ возобновляемым к 2050 году в нехимических видах применения. Может быть, мы могли бы сделать больше, но 50% — это реалистичная цель, и главное не распыляться, иначе не получится вообще ничего.
Конечно, все хотят, чтобы мы как можно быстрее пришли к нулевым выбросам. Но нужно быть реалистами. Это общемировая цель, а у нас есть страны, где до сих пор используют традиционные виды топлива, и 3 миллиарда людей до сих пор используют дрова, чтобы приготовить пищу», — комментирует Дэвид Тайлер.
В то же время большое количество стран, где продолжают использовать дрова и уголь, означает, что эти рынки обладают большим потенциалом для внедрения СУГ. Речь идёт о некоторых странах Азии, Африки и Южной Америки.
Пожалуй, даже более важно, что даже в условиях зелёной экономики, скорее всего, СУГ не утратит своей актуальности в качестве сырья для нефтехимии, где падение спроса, если и случится, не будет таким резким. Смещение от топливного рынка к химическому — характерный тренд для нефтегазового сектора в последние годы, и здесь рынок СУГ находится в мейнстриме событий.
Всё это позволяет экспертам давать оптимистичные прогнозы по рынку СУГ до 2030 или даже до 2050 года. Так что будущее у углеводородного газа пусть и не безоблачное, но отнюдь не безнадёжное.
Текст: Андрей Халбашкеев
Спасибо!
Теперь редакторы в курсе.