Составитель поездов Переясловского разреза: «в нашем деле спешка не нужна»

«Не торопись, будь внимательнее! В нашем деле спешка не нужна», — повторяет Юрий Миков.

Уже почти 40 лет наш герой работает составителем поездов: побывал и на железной дороге, но на угольном разрезе ему нравится больше: тут спокойнее, да и к людям отношение совсем другое.

Хотя Юрий Александрович уже на пенсии, он продолжает трудиться на Переясловском разрезе «Русского угля»: специалистов с таким опытом, со знанием всех тонкостей работы предприятия в отрасли единицы. И опыт свой наш герой передаёт, выступая ещё и наставником молодых.

После того, как БЕЛАЗы завезли добытый уголь на склады Переясловского разреза, начинается его погрузка в железнодорожные полувагоны, в которых уголь и едет к потребителям — предприятиям энергетики.

Железнодорожная инфраструктура предприятия — это большое и беспокойное хозяйство: у  разреза собственная железнодорожная ветка, тепловозы, а порожние и заполненные вагоны бесконечно сменяют друг друга.

И в процессе задействована целая команда: руководит здесь маневровый диспетчер, который регулируют работу машинистов тепловозов и составителей поездов. Постоянно на связи и машинист роторного экскаватора  — именно он осуществляет погрузку угля в вагоны.

Погрузка идёт непрерывно, так что сотрудники этого производственного участка работают, как и весь разрез, посменно: в день и в ночь по 12 часов. И в первую очередь, приходя на работу, Юрий Миков занимается приёмкой смены.

— Юрий Александрович, а что значит — принять смену?

— Мне нужно узнать, что в данный момент происходит на разрезе: что грузится, что взвешивается, какие пути свободны, где какие тепловозы, что с вагонами. А дальше мне горный диспетчер командует, что нужно сделать в первую очередь. Например, вчера я в ночь работал.

Порожняк завезли, 16 вагонов там «больных», надо отработать. Дальше — собранный порожняк нужно быстро подать под погрузку. Загрузили — взвешиваем, проверяем, нет ли у нас недогруза или перегруза. Ну и маневровой работы всегда много. Не сидим, в общем, без дела.

— С дефицитом вагонов сталкиваетесь?

— Нет, вагонов много, всё-таки угольная промышленность нужна стране. А вот состояние их разное бывает. Ничего не говорю, много и новых приходит. Но бывают такие, что наши осмотрщики просто за голову хватаются. Для угля-то нужны хорошие вагоны, чтобы в них ни дырочек, ни трещин не было. Какие-то на месте и  ремонтируем, если что-то по мелочи.

— Знаю, что вы в прошлом железнодорожник. «РЖД» стали вашим первым местом работы?

— Нет, первым как раз был угольный разрез — Бородинский. Потом станцию нашу передали «РЖД», я и перешёл. И уже потом устроился на Переясловский. На угольном предприятии работы, может, даже и  побольше, но мне тут больше нравится. На ж/д такая нервотрёпка постоянная, а на разрезе для нашего брата просто мёд.

— Почему вы выбрали именно эту профессию?

— Да не то чтобы я выбирал. Я только после армии пришёл, профессии у  меня никакой не было, и я пошёл в учебный центр, где и получил первые навыки. Две недели за партой сидел, конспекты писал. Но такую профессию по учебникам не получишь, тут практика нужна. И на самом деле всему меня научили работники Бородинского разреза.

— Сегодня вы уже сами учите молодых. Их сажаете за парту?

— Конечно, нет. Они за мной хвостом ходят, смотрят, слушают.

Вот приходит ко мне молодой человек. Что ему нужно первым делом рассказать? Как вагоны двигать? Нет, как действовать в нестандартной ситуации. Скажем, жара на  улице, вагоны не расцепляются по сцепке. Что ребёнок будет делать, какие конспекты читать? Там нужно камешек между зубов положить — и всего-то. А то ведь начинают бить, стучать, потом вагоны в негодность приходят. И таких тонкостей масса.

А ещё важно, чтобы составитель поездов знал свой участок, ориентировался на нём. Чтобы понимал, где какой путь, где сколько башмаков подложить, где какой уклон. Это всё я тоже показываю.

— Составитель поездов — это физически тяжёлая работа?

— В прошлые годы так было, но сейчас уже нет. Но бегать много надо — волка ноги кормят. А ещё нужно, чтобы голова варила. Я своих молодых учу работать так, чтобы меньше перемещаться. А главное в нашей профессии — это внимательность, соблюдение техники безопасности. Всегда своим повторяю: «Не торопись!».

— То есть это опасная профессия?

— Если спешить будешь, то да. На разрезах у нас смертельных случаев никогда не было (постучим по дереву), а на железной дороге случаев травматизма достаточно. А всё потому, что люди 10 лет поработают и считают, что они боги. Не нужно этого, техника безопасности прежде всего.

— Учиться профессии к вам приходят молодые люди, вчерашние школьники или студенты?

— Больше приходит тех, кто уже жизнь пожили. Как правило, опыта у них нет никакого, и с «железкой» они не связаны. Учим, и хорошие специалисты получаются. Кто-то потом на ж/д уходит, но мои стажёры все остались.

— Вы упомянули, что прежде работа составителя поездов была более тяжёлой, чем сегодня. То  есть на ваших глазах произошли какие-то изменения?

— Конечно, прогресс ведь не остановить. По сути, всё то же самое. Но, когда я начинал работать, где-то нужно было автосцепку поднять, костыль подложить — сейчас такое запрещено.
А ещё тогда, в 1980-х, на Бородинском разрезе фонарь мне выдали щелочной, килограммов шесть он весил. И была такая профессия, как зарядчик, то есть ходил человек и фонари эти заряжал. А рации у меня сначала вообще не было. Так что сейчас совсем другое дело.

— Если у вас есть ученики, получается, в профессию идут?

— Идут, конечно, составители-то нужны. По-разному, конечно, относятся. Кто-то плачется, что тяжело. А кто-то работает с удовольствием. Мне моя профессия нравится: сколько бы я ни работал, никуда больше не хочу. Я вышел на пенсию, просидел два года и заскучал — друг позвал сюда, на Переясловку. И эта работа очень дорога для меня.

Перейти на страницу проекта "В помощь шахтеру"