Репортаж с разреза Кирбинский: дорогу молодым

На самом деле, Бейское месторождение в Хакасии известно геологам уже больше 100 лет, и здесь идёт активная угледобыча. Однако Кирбинский разрез «Русского угля» — предприятие совсем молодое: отработка началась только в 2017 году, когда с участка вывезли первую вскрышу. Всё это время освоение Бейского кластера значилось в программе развития угольной промышленности страны. Даже удивительно, что этот «вкусный» актив так долго ждал своего часа: юное предприятие может отгружать уголь марки «Д» так называемого экспортного качества в рядовом виде, без обогащения.

Стоя на смотровой площадке, мы честно пытаемся рассмотреть угольные пласты: сопровождающий нас главный инженер разреза Константин Шепелев говорит, что отличить чёрный уголь от значительно более светлых алевролитов и песчаников можно невооруженным глазом. Но февральский снег скрывает контрасты, и контуры 13 угольных пластов, которые сейчас отрабатывает добытчик, выделить оказывается не так-то просто.

«Всего у нас пластов 25, их мощность — от 1 до 15 метров, таковы данные геологоразведки. В целом все они подтверждаются: и по качеству угля, и по залеганию пластов. Сюрпризов, во всяком случае неприятных, месторождение не приносит, и мы думаем, что потенциал у него очень большой. Сейчас у нас утверждены 354 млн т запасов, и освоено только 10% от этого объёма. Обеспечены мы примерно на 85 лет, не меньше», — рассказала начальник геолого-маркшейдерской службы разреза Оксана Курятова.

Преимущества молодости

Одним из главных экономических показателей для объекта открытых горных работ генеральный директор предприятия Валерий Сидоров назвал коэффициент вскрыши. Поскольку горно-капитальные работы на Кирбинском разрезе уже завершились, этот показатель здесь равняется четырём, что делает добычу очень эффективной. При этом, рассказывает наш собеседник, в прошлом году коэффициент был ещё меньше, и эта самая «четвёрка» являлась некоторым психологическим барьером: сегодня кажется, что это высокий показатель.

«Конечно же, это очень комфортный коэффициент. Он позволит нам спокойно пережить текущий непростой для угледобычи период, когда цены на нашу продукцию остаются невысокими, а последствия санкций ещё дают о себе знать», — говорит Валерий Сидоров.

Такая удача, продолжает специалист, обусловлена особенностями залегания полезного ископаемого и юным возрастом предприятия. Угольные пласты на разрезе падают в сторону рабочего борта под углом примерно 12 градусов. То есть, условно, с каждой заходкой вскрышная толща растёт, поэтому в будущем горняки рассчитывают увидеть коэффициент и 5, и 6, однако к тому времени и рыночная ситуация наверняка будет уже другой.

Верхние горизонты вскрыши удаётся снять без БВР, но вот дальше они требуются. Взрывают на предприятии и междупластья, а вот уголь удаётся выбрать ковшом экскаватора. Во всяком случае, пока дела обстоят так.

На вскрыше Кирбинского разреза работают экскаваторы с ковшами от 6 до 15 «кубов», они же работают на междупластьях, мощность которых доходит до 15 м. При этом внешняя вскрыша — это только 15 м, то есть добраться до верхнего угольного пласта не слишком сложно.

Самый мощный экскаватор разреза — Hitachi EX2600, и это единственная электрогидравлическая машина на предприятии: здесь делают ставку на гидравлику. К тому же только великан Hitachi оснащён ковшом типа «прямая» лопата. С этим экскаватором мы встречаемся в забое «лично». Совместно со 130-тонным БЕЛАЗом он готовит участок к отработке: почти вся вскрыша уже снята, и мы, стоя рядом с экскаватором, можем видеть выходы угольных пластов — конкретно под нами находится 16А. Кстати, все пласты на Кирбинском имеют именно такое обозначение — буквенное и цифровое.

Горняки говорят, что названия эти «неинтересные» и какие-то канцелярские, но более романтичные внедрить уже не получится: именно под такими именами пласты стоят на балансе.
БЕЛАЗ транспортирует вскрышу на внешний породный отвал, плечо откатки — около 2 км. При этом в нынешнем году предприятие начало формировать внутренний отвал, то есть речь уже идёт о комбинированной технологии.

Таким образом добытчик рассчитывает уменьшить расстояние транспортировки породы и снизить грузооборот, что позитивно скажется на экономических показателях. Пока это проект, и специалисты оценивают эффективность нового подхода.

Ручная работа

Что же касается угольных пластов, то здесь природа подготовила для добытчиков интересную задачу. С одной стороны, пласты Кирбинского разреза довольно мощные. С другой же, почти все они имеют сложную структуру.

«Наши пласты состоят из пачек, в среднем их бывает от 2 до 8. Мощность прослоек пустой породы — от 5 см до 1 м. Плюс к тому есть секущие линзы. Работать с прослойками не так уже и сложно: можно снять чистыми верхнюю и нижнюю пачки, а остальное отправить на другой штабель с соответствующей калорийностью. А вот с линзами всё труднее: часто они имеют такое строение, что извлечение угля требует высокой квалификации, кропотливого, практически ручного труда. Поэтому вместе с машинистами экскаваторов у нас работают горные мастера ОТК», — говорит Валерий Сидоров.

С этими специалистами мы встретимся чуть позже, пока же директор предприятия объясняет: качество кирбинского угля формируется непосредственно в забое, ведь фабрики при разрезе сегодня нет. Поэтому, если характеристики угля в кузове самосвала не соответствуют требованиям, на складе отрегулировать их уже не получится. Так что горные мастера ОТК — это люди, которые прекрасно ориентируются в геологии разреза и узнают уголь буквально «в лицо»: на глаз могут ориентировочно определить зольность и скорректировать работу машиниста.

Парк техники: «классики» и «новички»

Очевидно, что разрез формировал парк техники, ориентируясь на горно-геологические условия. Стремясь быстрее выйти на производственную мощность, недропользователь сделал выбор в пользу гидравлических экваторов. Поскольку компания активно приобретала машины в начале 2020-х, мы видим на разрезе технику брендов, которые сегодня купить оказывается практически невозможно.

Экскаваторов на разрезе пять: два Komatsu — PC400 и PC800, а также три Hitachi — уже названный EX2600 и EX1200, EX900. Для добычи угля используют небольшие ковши, 2-4 «куба», чтобы иметь возможность эффективно отрабатывать маломощные пласты и междупластья.

Сейчас на разрезе тестируют оригинальное ноу-хау — «рацпредложение» одного из сотрудников компании. Идея состоит в том, чтобы надеть на ковш экскаватора Komatsu PC800 металлический адаптер.

«Ковш экскаватора оснащён зубьями, и когда он работает по подошве, то прихватывает пустую породу — в результате мы имеем разубоживание и переизмельчение. С помощью адаптера мы хотим превратить кромку ковша в ровный нож.

Около месяца мы работаем с адаптерами, смотрим, оцениваем, в каких условиях решение покажет себя наиболее эффективным. Если всё пойдёт хорошо, будем масштабировать. Особых дополнительных затрат проект не требует, да и назад мы всегда можем вернуться, то есть снять адаптер и работать с обычным ковшом», — рассказал Валерий Сидоров.

В прошлом году компанию японским экскаваторам составил китайский Sany SY750 с ковшом 5,5 «куба». Пока, говорят работники, впечатления положительные, но машина в строю только полгода, поэтому к ней ещё присматриваются. Тем не менее скоро на разрез должен приехать ещё один экскаватор того же бренда — на этот раз двухкубовый. Кроме того, добытчик ожидает поставку дополнительных единиц вспомогательной техники, и это тоже будут китайские машины.

Мы интересуемся у нашего провожатого, почему компания выбрала именно гидравлические экскаваторы и отказалась от иных вариантов. Понятно, что «шагарю» на Кирбинском «негде разгуляться»: строение месторождения сложное, объём вскрыши небольшой, да и отвалы преимущественно внешние, драглайну же нужно складывать пустую породу в выработанное пространство. А вот ЭКГ здесь в принципе могли бы работать, и этот вариант горняки не отметают.

«На начальном этапе разработки гидравлические экскаваторы были самым оптимальным вариантом: они мобильны, легко приспосабливаются к нашим сложным условиям залегания, могут работать на уступах, да и вообще являются машинами универсальными.

Здесь имеет значение ещё и наша гидрогеология. Мы находимся между двумя реками, и здесь долина реки Абакан. Поэтому мы с самого начала работ уделяем большое значение проведению мероприятий по предварительному осушению: прошли опережающую дренажную траншею, создаём дренажные канавы непосредственно на разрезе, применяем водоотливные установки, сооружаем зумпфы, и с карьера вода идёт на очистные сооружения.

Так вот, при работе на обводнённых участках гидравлика показывает себя с лучшей стороны. Ковш „обратная лопата” удобен для работ по водоотведению, поскольку он может копать ниже уровня самого экскаватора. Да и при добыче он позволяет вычистить наши маломощные пласты. А вот Hitachi с прямой лопатой работает на верхних уступах, где воды нет, и на своём месте он очень эффективен. Но со временем предприятие приобретает более сформированный вид: вопросы с водой мы решили, уступы скоро нарежем. И вот тогда ЭКГ теоретически смогут тут работать. Так что посмотрим», — рассуждает Константин Шепелев.

Парк самосвалов на разрезе тоже, надо сказать, нетривиальный. Больше всего здесь 130-тонных БЕЛАЗов: в тандеме с Hitachi EX2600 мы застали в работе одну из 13 машин. Есть тут и 90-тонный «белорус» — он работает как углевоз. А ещё на предприятии «бегают» три 55-тонных Komatsu, и это — старожилы Кирбинского.

С «команды» Komatsu, рассказывает наш провожатый, начались горные работы на разрезе. В 2017 году предприятие закупило свою первую технику: три самосвала, два экскаватора и бульдозер — все «из одной семьи». Эти машины в строю и до сих пор.

По вагонам

Как мы и говорили, добытый на разрезе уголь отгружают потребителям в рядовом виде, распределяя по классам в зависимости от зольности сообразно с требованиями конкретных потребителей. В кузове БЕЛАЗа уголь прибывает на склад, где формируются штабели различной по качеству продукции. Здесь «чёрный алмаз» перемещают уже КАМАЗами — это внутрискладская техника, в разрез она не выезжает. Рядом работает дробильно-сортировочная установка, которая доводит уголь до нужной фракции, выпуская три основных вида продукции: ДМСШ, ДО и ДПК.

«Объём угольного склада — это всегда компромисс. С одной стороны, слишком большой не сделаешь: со временем уголь теряет в качестве. С другой, маленький склад не позволит нам отгрузить продукцию в нужном объёме. Скажем, есть потребители, которым требуется мелкая фракция — отсев, а ведь его нужно сначала накопить. Так что стараемся выбирать оптимальный вариант», — объясняет Константин Шепелев.

Со штабелей готовый к отправке уголь перевозят на пандус, и уже отсюда его перемещают в вагоны. Эту задачу выполняет погрузчик Lovol. Водитель знает примерно, сколько ковшей помещается в вагон, но окончательная дозагрузка происходит на железнодорожных весах — этот процесс мы как раз наблюдаем. В таком виде уголь отправится к потребителям — большая часть уйдёт на объекты энергетики. Непросто выстраиваются отношения между добытчиками и железнодорожниками, но это уже отдельная большая история.

Руководство предприятия вовсе не исключает, что однажды на разрезе появится обогатительная фабрика — такие проекты находятся в постоянной проработке. Но, объясняет Валерий Сидоров, надо понимать, что на одной чаше весов всегда находится спрос и рыночная цена, а на другой — себестоимость, затраты производства.

Сегодня Кирбинский разрез имеет возможность выпускать востребованную продукцию без дополнительных технологических этапов. Но угольный рынок цикличен, и маятник обязательно качнётся, цены на энергоноситель наверняка вырастут. Возможно, в этот момент строительство фабрики станет оптимальным шагом в развитии предприятия.

Время перемен

Конечно же, глядя на работающую в забое японскую технику, мы не могли не спросить у специалистов предприятия о работе с этими машинами в текущих условиях. Ремонтировать, обслуживать их становится всё сложнее, и понятно, что на наших глазах состав ключевых поставщиков меняется: вот уже и Кирбинский разрез начал работать с китайскими брендами.

«Все прекрасно знают, что сегодня происходит в отрасли. Если говорить о выемочном оборудовании, то до недавнего времени на рынке было четыре ключевых поставщика: Komatsu, Caterpillar, Liebherr и Hitachi, самая большая доля была у первого из них. И эти бренды-гиганты от нас ушли, их место постепенно занимают другие компании, а наша страна становится на рельсы импортозамещения.

Этот вопрос решается и „сверху”, и на местах, подключились Минпромторг, Минэнерго — мы ведь работаем с энергетическим углём. И все прекрасно понимают, что это игра „вдолгую”. Для недропользователей первостепенными стали два вопроса: как доработать остаточный ресурс техники и кто придёт на смену привычным поставщикам», — рассказывает Валерий Сидоров, которому доводилось участвовать в составе профильных рабочих групп.

Ответ на второй вопрос, собственно, определился быстро: «европейцев» и «японцев» заменят «китайцы». Российские производители стремятся развиваться в этом направлении, но пока прорыва в секторе гидравлических экскаваторов не случилось. «Шагари», ЭКГ — здесь никаких вопросов нет, эту нишу заняли российские производители, а точнее, один крупный машиностроительных холдинг. А вот «гидравлику» наши заказчики будут приобретать у Китая.

«Изначально было непонятно, какие именно китайские поставщики это будут. Но жизнь всё расставила по местам. Уже определились новые лидеры, и рынок, в принципе, уже поделён. То есть сейчас уже ясно, в каком направлении мы идём. Не секрет, что бывшие крупные дилеры европейского и японского оборудования уже переориентировались на китайские аналоги», — говорит генеральный директор Кирбинского.

Вопрос с остаточным ресурсом тоже разрешился. Многие компании, в том числе и «Русский уголь», сегодня выбрали для себя стратегию на ближайшие годы. Добытчик будет поддерживать и ремонтировать имеющиеся японские машины до тех пор, пока это будет экономически эффективно. Но в определённый момент, когда стоимость владения станет слишком высокой, выгоднее будет остановить их и приобрести новые китайские.

Валерий Сидоров считает, что в ближайшие два-три года российский рынок окончательно устоится, и, даже если прежние лидеры захотят вернуться, сделать это им будет очень тяжело. С одной стороны, стоимость этой техники будет выше, с другой же, её КТГ едва ли будет существенно превышать КТГ китайских машин, которые постоянно совершенствуют свои решения.

Примерно в той же логике перестроился и рынок крупногабаритных шин. Да, ещё недавно практически все добывающие компании работали с брендами-лидерами, они играли в отрасли первую скрипку. Но им на смену пришли китайские компании, и после недолгого замешательства рынок стабилизировался: уже есть представление о новых брендах и их качестве. Как оказалось, «китайцы» могут предложить вполне конкурентную стоимость километра пробега.

С карьерными самосвалами всё ещё проще: здесь ключевую долю рынка и прежде занимал БЕЛАЗ, и освободившаяся ниша не такая уже большая. Единственный момент: белорусский завод заменил двигатель Cummins на Weichai, и сейчас потребители получают новый опыт, эксплуатируя не совсем привычную технику. Сегодня такой период адаптации переживает и Кирбинский разрез, особенно специалисты ремонтно-механической службы предприятия.

Кстати, недавно на разрезе появился новый объект — ремонтный бокс, где обсуживается большегрузная и вспомогательная техника компании. Бокс получился просторным —
почти 1,5 тыс. м2. Одновременно здесь могут находиться два 130-тонных самосвала, причём с поднятым кузовом — высота потолков позволяет.

Рассказывая о новом объекте, работники разреза, опять же, делают акцент на молодом возрасте предприятия: будут расти производственные мощности — понадобятся дополнительные единицы техники, а современный ремонтный бокс позволит сократить время на её обслуживание.

Кадровый вопрос

Сейчас на Кирбинском разрезе работают больше 400 человек. Компания без потерь пережила и пандемию, и период угольного энергетического кризиса, который, впрочем, не закончился. Здесь отлично понимают: удержать специалистов принципиально, ведь дефицит кадров — это общеотраслевая и всероссийская проблема. На Кирбинский разрез съезжаются жители Хакасии преимущественно из близких к предприятию населённых пунктов. Вахтовиков здесь нет: в начале смены служебный транспорт забирает людей из их домов, а в конце — привозит обратно.

Но молодые люди из региона уезжают, и Валерий Сидоров не скрывает, что открытые вакансии на разрезе сегодня есть.

На вопрос «Что делать?» наш собеседник даёт однозначный ответ: чтобы на разрезе работали квалифицированные инициативные специалисты, нужно привлекать на работу молодёжь и создавать такие условия, чтобы людям хотелось на производстве остаться.

Честно говоря, посетив много производств, мы нечасто встречали такую лёгкую и дружелюбную атмосферу, которая царит на Кирбинском разрезе. Здесь все друг друга знают, многие вопросы удаётся решить в личной беседе, а коллеги по-доброму шутят друг над другом.

Как оказалось, это влияет и на рабочий процесс. Работники разреза охотно делятся своими профессиональными знаниями — и с нами, журналистами, и с сотрудниками-новичками. Причём так принято работать не только внутри отдельного отдела или службы: если механику понадобится совет от технической службы, то информацию ему обязательно предоставят.

«Мы стремимся создать такие условия, в которых молодой человек, не имея за плечами серьёзного опыта, сможет быстро и без стресса стать профессионалом в своей области. Мы как работодатель заинтересованы в квалифицированных специалистах, но текущие реалии таковы, что приходят к нам люди без соответствующих навыков. Ну что ж, предоставим рабочее место, научим, дадим возможности и получим эксперта.

Можно расти в профессии, например пересаживаться с 55-тонного самосвала на 90- и 130-тонный. Можно уходить в руководящий состав: мы поощряем сотрудников, которые работают и получают высшее образование, чтобы вырасти из оператора в горного мастера, начальника участка и так далее», — рассказывает Валерий Сидоров.

Очевидно, что рабочие руки разрезу ещё понадобятся. В этом году Кирбинский планирует добыть 2,4 млн тонн угля, а проектные мощности — 4 млн тонн. Горнотехнические условия позволяют наращивать объёмы, разрез может выйти и на более высокие показатели. И, хотя предприятие обеспечено запасами на десятилетия вперёд, здесь смотрят в сторону перспективных участков и возможных прирезок.

На разрезе побывали: Анна Кучумова (текст),
Евгений Ошкин (фото)