В России привыкли гордиться богатством своих недр, но после введения санкций выяснилось, что многие важные полезные ископаемые импортируются. Критическая зависимость сложилась по 17 позициям, причём зачастую поставки шли из недружественных стран.
При этом, по словам генерального директора «Росгеологии» Сергея Горькова, «территория, размеры и геологические особенности нашей страны подразумевают, что мы в принципе должны добывать их на территории РФ». Что нужно предпринять, чтобы гипотетические возможности стали реальностью?
20,5 млрд рублей плюсом на геологоразведку
Как отметил Сергей Горьков в своём выступлении на горно-геологическом форуме «Майнекс 2022», ключевой проблемой отрасли является истощение поискового задела, который в значительной мере сформирован ещё в СССР. Финансирование государством геологоразведочных работ резко снизилось в 1990-е годы и затем оставалось на низком уровне за исключением всплеска в 2010–2012 гг.
При этом основное внимание уделяли наиболее рентабельным полезным ископаемым: нефти, газу, золоту, углю. Также стоит отметить, что среди «проблемных» ресурсов значатся металлы «новой экономики», спрос на которые вырос относительно недавно.
Среди них литий и РЗМ. И до недавних пор не существовало экономических стимулов для добычи их на территории РФ, так как импорт обходился дешевле. К тому же после распада СССР многие разрабатываемые месторождения оказались в других республиках.
«Поиск и разведка осуществлялись в основном в советское время, и в результате разделения труда отработка месторождения начиналась там, где она была более экономически эффективной. Например, хром эффективнее было добывать в Казахстане, а марганец вокруг Днепропетровска. Учитывая, что СССР строился как единый хозяйственный комплекс, никто задач по дальнейшему поиску не ставил», — комментирует ситуацию в отрасли Сергей Горьков.
Наивно рассуждать о возможностях импорта из Украины в текущих условиях. Однако и Казахстан к моменту проведения форума «Майнекс» в сентябре этого года уже три месяца отказывался поставлять хромовую руду с месторождения Кимперсай на российские металлургические предприятия, рассказал заместитель генерального директора «Росгеологии» Артур Узонкоян. В результате пришлось закупать руду гораздо худшего качества и со сложной логистикой в Южной Африке.
«Те вызовы, которые появились за последний год, требуют от нас стратегических видов полезных ископаемых здесь, в РФ. Потому что в ряде случаев мы уже оказались отрезанными от поставок этой продукции из-за рубежа, включая и дружественные страны. Нужна отдельная государственная программа, этот вопрос мы сейчас обсуждаем в правительстве», — подчеркнул Сергей Горьков.
В связи с этим специалисты холдинга «Росгеология» разработали проект дополнительной государственной программы ГРР «Воспроизводство и освоение минерально-сырьевой базы, развитие промышленности стратегических дефицитных видов полезных ископаемых и металлов новой экономики с вынужденным импортом на 2023–2028 годы». Заявленое финансирование — 20,515 млрд рублей в ценах на 20 сентября текущего года. Как считают в «Росгеологии», эта программа в случае её реализации полностью решит проблему импортозависимости.
«Мы понимаем, где каждый вид минерального сырья можно искать. Сейчас эта программа проходит обсуждение с Минпромторгом и Минприроды. Надеюсь, что в следующем году приступим к реализации. На самом деле, для первого года большие объёмы не требуются, потому что сначала нужно провести лёгкие подготовительные работы.
Затем считаем, что нужно порядка 5 млрд рублей тратить в течение 5 лет, чтобы обеспечить по этим металлам суверенитет. Технически и технологически мы полностью готовы», — резюмирует Сергей Горьков.
Ждём новые объекты мирового класса
Если рассуждать о минерально-сырьевой базе по импортируемым полезным ископаемым, то ситуация здесь очень сильно разнится. Где-то, приложив усилия, можно добиться серьёзного прорыва. В качестве примера можно привести хром. По словам Артура Узонкояна, сейчас суммарные запасы этого метала составляют 52 млн тонн. При этом руды в целом являются убогими и бедными с содержанием Cr2O3 от 20 до 39%. Но в случае переоценки запасов Аганозёрского месторождения в Карелии с применением технологии получения чардж-хрома можно нарастить запасы на 33 млн тонн.
В тесной связке идут марганец и редкоземельные металлы. А значит, можно одним махом убить сразу двух зайцев. Речь идёт в первую очередь о разработке Томторского редкоземельного месторождения в Якутии и Чуктуконского рудного поля в Красноярском крае. За счёт этих двух проектов можно нарастить запасы марганца на 110,3 млн тонн (сейчас 283,7 млн тонн), оксидов редких земель на 8,88 млн тонн, оксида ниобия на 1,34 млн тонн, скандия 8,8 тыс. тонн.
«Эти объекты могут эксплуатироваться вместе с марганцем, при этом запасы редкоземельных металлов могут быть увеличены в 3–4 раза с созданием объектов мирового класса с достаточно высокими содержаниями редкоземов, ниобия, скандия и т. д.», — отметил в своём выступлении на «Майнекс 2022» Артур Узонкоян.
Это тем более актуально, что на данный момент в России их добыча не ведётся, а все потребности удовлетворяются за счёт экспорта из Китая и Эстонии (по данным 2021 года).
Ставка на новые технологии
Но в каких-то случаях открытие новых месторождений не является панацеей. Идти вперёд можно будет только после внедрения современных технологий.
«С кобальтом как будто всё хорошо, но это на первый взгляд. В России из 12 разрабатываемых месторождений только на 7 медно-никелевых объектах происходит извлечение
кобальта в товарную продукцию. На 5 месторождениях меди и железа при переработке руд попутный кобальт не извлекается и теряется в хвостах обогащения.
За последние 10 лет добыча кобальта сократилась на 25% в связи с повышением доли бедных руд и снижением средних содержаний кобальта в разрабатываемых запасах», — отмечает Артур Узонкоян.
Суммарные запасы этого металла составляют около 100 млн тонн, преимущественно в виде попутного сырья. При этом в результате дополнительных геологоразведочных работ на перспективных объектах можно прирастить 200 тыс. тонн, что не так уж мало, учитывая, что годовая добыча составляет около 13 тыс. тонн. При этом также стоит обратить внимание на развитие технологий, способствующих более полному извлечению кобальта.
То же самое можно сказать ещё об одном металле. В стране большие запасы титана — 601,1 млн тонн, тем неменее почти 100% потребления обеспечивается за счёт импорта.
«Фактором, сдерживающим освоение коренных месторождений титана, является отсутствие в стране промышленной технологии переработки высокотитанистых титаномагнетитовых (железорудных) концентратов, россыпных — низкое качество руд»,— комментирует состояние сырья Артур Узонкоян.
В результате предлагаемых геологоразведочных работ ожидается прирост запасов оксида титана на
6,4 млн тонн с попутным получением 0,7 млн тонн запасов циркония, который импортируется на 90%. И в этом случае на первый план выходит именно развитие технологий переработки.
Своеобразная ситуация сложилась и с литием.
В России разведано 17 месторождений с общими запасами в 1 млн тонн. Но все они являются бедными с содержанием Li2O от 0,69 до 1,25% и труднообогатимыми. В результате ни одно из них на данный момент не эксплуатируется из-за высокой себестоимости получаемой продукции, и 100% внутреннего потребления удовлетворяется за счёт импорта из Китая и стран Латинской Америки.
Впрочем, скоро эта ситуация должна измениться. Ведётся подготовка к аукционам и промышленному освоению месторождений в Мурманской области. Также специалисты «Росгеологии» предлагают проведение поисковых и оценочных работ на двух перспективных объектах на территории РФ, в результате чего ожидается прирост запасов до 800 тыс. тонн.
Впрочем, это не отменяет того, что руды бедные и рентабельность добычи будет низкой, если не отрицательной. Здесь тоже главная надежда на развитие технологий, но уже в другом ключе. По мере того, как «зелёная» энергетика будет набирать успехи, спрос на литий будет расти, а значит, и его добыча может стать экономически выгодной, даже несмотря на высокую себестоимость.
Неожиданные участники: уран, уголь, алмазы
Признаться, сюрпризом стало причисление урана, угля и алмазов к числу элементов, по которым сложилась критическая зависимость. Однако, по словам Артура Узонкояна, если приглядеться, ничего удивительного здесь нет. Так, если говорить об уране, то 73% потребления осуществляется за счёт импорта, в первую очередь из Казахстана.
«В России на данный момент эксплуатируется 7 из 14 месторождений урана: в Забайкалье, Бурятии, Курганской области. При значительных запасах урана большая часть руд характеризуется низким качеством, что затрудняет или делает невозможным добычу в современных экономических условиях», — констатирует Артур Узонкоян.
Больше половины запасов урана — 53,86% — сосредоточено в Якутии. В связи с этим специалисты «Росгеологии» предлагают начать добычу на 6 объектах Эльконской площади с использованием инновационной технологии обогащения урана с окислительным обжигом руды и кучным выщелачиванием товарного продукта.
Последняя является разработкой АО «ВНИИХТ» и позволяет снизить себестоимость производства урана и золота на 30–50%. Впрочем, важно подчеркнуть, что технология ещё требует доработки. Чтобы «довести её до ума», нужно ещё 500 млн рублей инвестиций. Если проект будет реализован, удастся нарастить не только запасы урана (на 15 тыс. тонн), но и рудного золота — порядка 100 тонн.
Что касается угля, то здесь стоит пояснить, что речь идёт об особо ценной марке ОС, которая используется при производстве высоколегированных сталей. На данный момент в России нет ни одного месторождения, где добывалось бы это топливо. Однако в «Росгеологии» рассчитывают, что проведение геологоразведочных работ в Южной Якутии позволит поставить на баланс 780 млн тонн угля марки ОС.
Как выяснилось, не всё так радужно и в алмазной отрасли.
«Ежегодно мы уходим на всё большие глубины. Качество запасов исреднее содержание падают. Последние открытия у нас были в 1994–96 гг., и, по оценкам ВИМС, после 2025 года будет резкое снижение добычи алмазов. Поэтому мы предлагаем работы в Центральной Якутии, где установлены кимберлитовые трубки с новыми алмазами класса А2 высокой стоимости», — рассказывает Артур Узонкоян.
Кто заплатит за «банкет»?
Понятно, что заниматься геологоразведкой импортируемых металлов и минералов важно. Однако встаёт вопрос, кто будет финансировать эту работу.
«Конечно, первую скрипку должно играть государство, особенно при инвестициях в разведочные и поисковые этапы. Здесь высокие риски: работ по таким дефицитным импортозависимым металлам проводилось очень мало, заделов не так много.
По марганцу и хрому — максимум по 2–3 объекта в стране с точки зрения их изучения и разведки. Эффективность нашей работы — порядка 30%. Кажется, что это хороший результат. Но это значит, что для обнаружения одного месторождения нужно 3–4 объекта», — считает Сергей Горьков.
Надо понимать, что «лёгких» открытий ждать уже не стоит. Поэтому особенно важно уделять внимание НИОКРам. Здесь дела обстоят тоже не лучшим образом.
«По твёрдым полезным ископаемым остались только ЦНИГРИ и ВИМС. Остальные фактически прекратили своё существование. А заниматься новой поисковой базой необходимо вместе с научно-производственным объединением, как это было в советское время», — отмечает глава «Росгеологии».
Готово ли государство раскошелиться? Это вопрос непраздный, особенно с учётом нынешней непростой ситуации. Впрочем, у геологов есть веский повод для оптимизма. Ведь новая программа призвана обеспечить не только импортозамещение и национальную минерально-сырьевую безопасность, но и обороноспособность страны.
А бесперебойная работа военно-промышленного комплекса сейчас является стратегической задачей. Это значит, что российская геологоразведка имеет хорошие шансы получить искомые финансы, опять же, если в политическом курсе не произойдёт существенных изменений.
Для справки
В рамках дополнительной госпрограммы планируется восполнение запасов и ресурсов
17 видов минерального сырья. Среди них хром, литий, кобальт, титан, цирконий, марганец, редкоземельные металлы, уран с попутным золотом, вольфрам, алмазы, плавиковый шпат, уголь особо ценных марок, графит, йод, глина для буровых растворов, каолин, алюминиевое сырьё.
Текст: Андрей Халбашкеев
Спасибо!
Теперь редакторы в курсе.